Лицо с обложки - Юлия Белкина

Огромное, поистине неизгладимое впечатление произвела на него та фантастическая легкость, с которой двуногий осел бальзаковского возраста пожертвовал десятью кусками ради того, что сам Павел привык получать на халяву. Да отпрыск и банки кока-колы не дал бы за один просмотр учительских сисек. Тоже мне, Памела Андерссон! Но ведь еще накануне старый козел пожалел отдать единственному чаду половину этой суммы…

Павлик полез во внутренний карман клубного пиджака, извлек пачку сигарет и электронную записную книжку. Со смаком закурил и принялся конспектировать. И в тот час, когда в молочных испарениях утреннего тумана над Одрой «вышла из мрака младая, с перстами пурпурными Эос», как говорил великим Пиит, родилось генеральное жизнеопределяющее кредо торговца «живым товаром» Павла Казанецкого: «Если кто-то готов за это платить, я готов это ему продать».

Свою первую фирму Павел назвал поэтично — «Эос», в честь греческой богини утренней зари, что свидетельствует о преимуществах классического образования.

Однажды девять с половиной миллионов зарегистрированных пользователей польского сервера электронной почты обнаружили в своих ящиках письмо на английском языке. При всех неграмотностях лексики и звездочках в середине нецензурных слов неприличное предложение оказалось более чем понятно основной массе народонаселения.

«You think you have seen some pretty crazy p*m on the Internet?

YkU HAVEN'T SEEN SH*T!»

Насладиться невиданным зрелищем «крэйзи герлз» предлагалось за деньги на платном порносайте. Жаждущих клубнички нашлось предостаточно. Через месяц порносайт был прикрыт властями, но к тому времени Павел уже вошел во вкус.

«Если тебе выпало счастье, то сначала оглядись и выясни, откуда оно выпало» — таковым стало его жизнеопределяющее кредо номер два.

Не стоило вертеть шеей, чтобы заметить: счастье в виде «крэйзи герлз» выпадало в основном из Содружества Независимых Государств. Подобрать это счастье легче легкого было на вокзале или на панели. Арендовать заброшенный хутор и оборудовать его под видеостудию оказалось делом трех тысяч долларов. Еще дешевле было устроить посредническую сеть для вожделеющих не только видеть, но и осязать «счастье» в натуре.

На Павла уже работала сплоченная команда, а он жестко и педантично осуществлял контроль и руководство всей цепью: от набора девиц, производства и размещения роликов в Интернете до маркетингового «проталкивания» своей продукции на кишащий подобной дрянью международный рынок.

— Хорошего слишком много не бывает! — говорил Павел и был прав.

Его виртуальный «товар» расходился. Деньги текли на счета. Зато продажа реального товара помогла обзавестись полезными связями. В отличие от анонимного Интернета, продажа живых «герлз» была делом личным, интимным, лицом к лицу с клиентом. Здесь важно предусмотреть все до мелочей: тон, голос, стиль одежды продавца, манеру повеления, интерьер офиса…

Павел скоро освоил нехитрые психологические законы рынка. Закон первый, элементарный: мужчины — существа состязательные. В их глазах продавец — это арабский султан, хозяин рахат-лукумного гарема, бог и властелин сотни привлекательных земфир. Состязательный принцип гласит, хочу того же, что есть у него. Немного артистизма и личного обаяния — и вот ты сам себе маркетолог и рекламный агент.

Зачем произносить французское слово «сутенер», оскорбительное для женщины, ибо в словарю иностранных слов подругу предприимчивого молодого мужчины низменно обзывают «проституткой», тогда как она — изумительное произведение природы, алмаз, жемчуг, изумруд, который пользуется вечным спросом. Единственная разница между драгоценным камнем и женской красотой состоит в том, что последняя шатка и недолговечна. В отличие от вин и работ импрессионистов, женщина со временем дешевеет. Это факт непреложный, но не печальный. В душу агента он вселяет оптимизм, ибо — закон второй: самцы предпочитают разнообразие! Или, как говорил древний Федр, «Vanatio delectat» — «Разнообразие приятно»!

Еще в период существования «крэйзи герлз» и хуторка под Ополем пан Казанецкий-младший произвел на лоне природы некоторые биологические наблюдения над скотами обоих биологических видов: скотами-гомосапиенсами и скотами-натуралусами — и убедился, что бык дважды не покрывает одну и ту же корову в стаде. Отсюда следует вывод: больше девок, хороших и разных. Закон социалистический, количество претворяющий в качество.

Говорят, корова дает молоко и мясо. Кто говорит? Насколько Павел видел собственными глазами, молоко и мясо у коровы отнимают. Отсюда и третий закон, экономический: никогда не плати за то, что можно взять бесплатно.

Женщины-профессионалки слишком дороги, они требуют к себе внимания, как примадонны, они капризны, привередливы, обожают давать скандальные интервью желтой прессе, а выйдя в тираж, пишут политические мемуары. Даже став миллионером и солидным дельцом, Павел предпочитал тот же товар, который вынес его на вершину бизнеса: безгласных, безликих, бездушных девиц с просторов бывшего «ю-эс-эс-а», имя которым — легион.

Павел переехал в Будапешт, но в Венгрии при симпатичной либеральности законов и взглядов оказалась слишком высокая конкуренция. После того как его машину взорвали во второй раз, Павел покинул гостеприимные берега Дуная и перебрался в Берлин, навсегда сменив гражданство, имя и внешность.

Для своих немецких друзей (а все постоянные клиенты числились его друзьями, смотри закон первый, элементарный: мужчины — существа состязательные). Павел надел личину Йорга Раймана, человека-фантома. Следов существования немецкого двойника Павла Казанецкого не отражали ни налоговые инстанции, ни социальные, ни страховые, ни медицинские…

На открытии берлинского офиса, и кругу друзей и единомышленников, на тост, предложенный немецким партнером: «Мужчины пьют за Интернет» — Йорг Райман находчиво провозгласил: «Мужчины пьют за интер-да!» — вызвав одобрительный гул русскоязычной части публики.

Непереводимая игра слов была продана в качестве слогана израильскому русскоязычному партнеру за двести тысяч долларов.

Личные отношения Павла с «товаром» складывались неровно. Он был глуп, молод, самонадеян. В глубине души презирал и «крэйзи герлз», и их клиентов. Он считал себя выше них и чувствовал себя Наполеоном, стоящим на вершине пирамиды из человеческих тел — копошащихся, голых, потных, розовых тел…

Любимой картиной того периода у Павла был «Страшный суд» Микеланджело. Он заказал известному копиисту написать маслом на холсте тот фрагмент фрески, где змей кольцами обвивает скорченного от ужаса человека. Произведение поп-арта размером метр на полтора, подсвеченное снизу, висело в офисе Павла (интерьер выдержан в черном цвете, включая стены, потолок и корпуса оргтехники) и производило на клиентуру нужное впечатление.

Сам хозяин, на досуге разглядывая грешника в мускулистых объятиях удава, думал: почему скорченный человек закрывает ладонью пол-лица и таращится круглым от ужаса глазом куда-то в разверстые адские бездны? Почему не закрыл оба глаза? Не заслонился от ужаса ладонью?

Потому, думал Павел, что, как ни отвратителен ад, он завораживает, и этот