Заслуженная пышка для генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш

Я посмотрела на неё. Потом — на других девочек. Потом — вниз. Это была моя ошибка.

Мы пролетали над площадью. Над толпой. Над палатками выставки. Над флагами. Над судьями, которые тыкали пальцами в небо. Над мадам Пим, которая стояла, как громом поражённая, с яблоком в руке.

— …Мы опаздываем? — спросила я, чувствуя, как у меня дрожат колени.

— Нет, — спокойно ответила Симба. — Мы — первые. Так ещё никто не прилетал!

Наша карета с грохотом опустилась на землю — и качнулась, как корабль после шторма.

— КУДА! — дёрнулась я, пытаясь быстро прийти в норму (и вспомнить, где у меня ноги, а где — внутренние органы). — Я выхожу первой! Чтобы никто не подумал, что мы упали случайно!

Глава 22

Я вылетела из кареты — как пробка из шампанского, только без праздника, зато с адреналином. И тут — взрыв. Даже проигнорировала протянутую генералом руку. Сейчас я пыталась удержаться, чтобы не поцеловать землю, не прижаться к ней щекой и не шептать, сплевывая траву, что я ее больше не покину!

— ГЕНЕРАЛ! — ГЕНЕРАЛ МОРАВИА! — ЭТО ОН! — ОН ПРИЛЕТЕЛ! — В КАРЕТЕ?! — С КЕМ ОН?! — С НЕЙ?! — КТО ЭТО?! — ОНА НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ! — Я ЗНАЧУ БОЛЬШЕ! — О! БОГИ! КАК ОН ПРЕКРАСЕН! — Я ЕМУ ПИСЬМО ПИСАЛА! — МАМА! ГДЕ МОЕ ЛУЧШЕЕ ПЛАТЬЕ!

Из палаток выбегали девушки — почти в исподнем, с распущенными волосами, с кисточками для румян в руках, с глазами, полными вопросов, надежды и зависти. Толпы людей — купцы, слуги, судьи, зрители, конкурентки — приветствовали Марона, как будто он — не генерал, а живой бог, сошедший с небес. А он стоял возле кареты — спокойный, величественный, невозмутимый. С плащом, чуть растрёпанным ветром. Со взглядом, как будто он не только что прилетел, а всегда был здесь.

До чего же он был красив! Не просто красив. Опасно красив. Как меч в ножнах. Как гроза в безоблачном небе. Как тот, кого нельзя трогать — но все хотят.

— Вы целы? — произнёс Марон, подавая мне руку — не как джентльмен. А как дракон, который знает: если не подаст — она упадёт. Опять.

Я опомнилась. (Ну, почти.) И вручила ему свою руку, правда с опозданием, под завистливыми взглядами толпы женщин, которые, казалось, готовы были меня съесть. Особенно та, что кричала:

— ГЕНЕРАЛ МАРОН! ЖЕНИТЕСЬ НА МНЕ!

— Вы как? — спросил Марон, пока я приходила в себя после такого полета.

— Нет, я не как! — пошутила я, расправляя плечи, как будто не только что летела в карете, а выиграла марафон. — Сиденье — чистое! Никаких следов паники! Только отпечатки ладоней от схватки с судьбой!

Он чуть-чуть усмехнулся. Я встрепенулась! Время! Время поджимает!

— Сейчас надо быстро найти место для шатра! — сказала я, переводя взгляд на палаточный городок — плотный, шумный, пёстрый, как рынок в день распродажи. Дорогие шатры — с золотыми фамильными гербами, с флагами, с прислугой. Обычные шатры — с заплатками, с верёвками вместо шнуров, с надеждой вместо денег. Чего здесь только не увидишь — от бриллиантов до башмаков без подошв. И вездесущие торговцы! Вон! Целый ювелирный ряд!

— А где шатёр? — спросил генерал, заглядывая в карету, как будто ожидал увидеть дворец.

— Под сиденьями! — кивнула я, выдыхая. — Всё компактно! Всё продумано! Всё — по тёте Оле! Так, палатку ставим вон там — под тем деревом, где тень и нет конкуренток. Надо будет подкатить карету поближе — чтобы не тащить чемоданы через пол-выставки.

Я решительно смотрела на поле боя — и стала вытаскивать чехлы с палаткой, как будто это — оружие, а не кусок ткани.

— Мадам! — раздался голос какого-то лакея с ленточкой организатора и взглядом человека, который только что понял, что попал не в тот фильм. — Тут нельзя ставить палатку!

— Это ещё почему? — спросила я, не отрываясь от дела. — Где это написано? Нигде нет таблички? Значит, можно! Это — ваша недоработка! А не моя проблема!

Он открыл рот. Закрыл. Посмотрел на палатку. Посмотрел на меня. Посмотрел на небо — видимо, надеясь, что боги спустятся и остановят меня. Боги не спустились. Я — продолжила.

Глава 23

Я выдохнула, расправляя огромные куски шатра. Он был болотного цвета, весь в пятнах от дождя, с некрасивой дыркой от прошлогодней выставки, которую я пыталась выдать за вентиляцию, и с кривыми швами, делавшими его похожим на пьяного слона в юбке. Это был не просто шатёр, а символ моего отчаяния и бесконечных попыток создать что-то приличное из того, что под рукой.

Теперь оставалось самое сложное — заклинание. Я прочитала его наизусть, без книги, без подглядывания, словно молитву перед битвой.

И чудо произошло. Куски ткани сшились, как по волшебству. Шесты встали на свои места, и палатка начала подниматься, словно феникс из пепла. Она поднялась криво, но гордо, напоминая о том, что в жизни не всегда всё идеально, но это не повод сдаваться.

Неподалёку я увидела нежно-розовые палатки мадам Пим. Их можно было узнать сразу по трём признакам: огромные вышитые розы, золотые кисточки и запах дорогих духов и дешёвого коварства. Они были как изысканные драгоценности на фоне моих простых и грубых палаток. Но я не завидовала. Я знала, что за этой красотой скрывается нечто большее, чем просто ткань и вышивка.

У нас же был болотный цвет. Надёжный, как кусок брезента после войны. Он не блестел и не привлекал внимания, но он был прочным и долговечным.

Пока я проверяла палатку внутри — просторную, с двумя зеркалами и одной дыркой — услышала изумлённый возглас и крики.

— ОН! — ЭТО ОН! — ОН СНЯЛ МУНДИР! — ОН В СОРОЧКЕ! — ЖЕНИСЬ НА МНЕ! — НЕТ, НА МНЕ! — Я ЕМУ ПЛАТЬЕ ШИЛА! — Я ЕМУ ПИРОГ ПЕКЛА! — Я ЕМУ… ПОДУШКУ ВЫШИЛА!

Я выглянула из палатки и замерла.

Он с лёгкостью толкал нашу громоздкую карету, словно она была всего лишь игрушкой. Его руки напряжены, плечи напряжены, а сорочка, прилипшая к спине, подчёркивала каждую линию его тела. В этот момент он выглядел как воплощение силы, как хищник, который знает, что вся его добыча — в его власти.

Толпа вокруг нас неистовствовала. Каждое его движение вызывало новый взрыв восторга, крики и визги раздавались со всех сторон.

— ЖЕНИСЬ НА МНЕ! — кричала одна женщина, её голос дрожал от волнения.

— Я УМЕЮ ШИТЬ! — вторила другая, стараясь