Караул! Яга сбежала! - Елена Артемова

Наконец, обсудив насущные дела, Кощей поднялся и проверил наши вещи, развешанные на ветках. Убедившись, что все высохло, он принялся одеваться сам и мне велел. На что я только фыркнула — ишь раскомандовался, без него знаю, что мне надо делать — чем сильно развеселила водяного. Расхохотавшись, он похлопал своего приятеля по спине:

— Держись, друг, попал ты.

Кощей вздохнул, молча соглашаясь с таким положением вещей, а владыка продолжил, уже обращаясь ко мне:

— Яга, будет время — заходи. Поболтаем, познакомимся поближе.

— Чтобы ты меня точно утопил? Нет уж, вынуждена отказаться, — почему-то я ни секунды не сомневалась, что под водой меня удерживал именно он.

— Прости, не признал, — виновато развел руками Водяной, — Чтобы загладить свою вину, готов тебе отдать то, что прежняя Яга просила, но я не уступил.

Кощей замер и удивленно уставился на Водяного. Такая реакция заставила меня заинтересоваться, что же такого просила моя предшественница. Может, и мне пригодится.

— Заманчиво, — протянула я, раздумывая, соглашаться или нет.

— Еще бы! — вскинул подбородок Водяной, — Пропустим по чарочке, познакомимся, я тебе подарок сделаю, — вкрадчивым голосом соблазнял он меня.

И главное глаза такие добрые-добрые.

— В воду не полезу! — на всякий случай предупредила я, но его вполне устроило.

— Добро! — протянул владыка мне свою ладонь для рукопожатия, — На вечерней зорьке ждать стану.

Я протянула свою в ответ, и она утонула в огромных ручищах Водяного. Неожиданно нежно, едва касаясь, он скрепил нашу договоренность и исчез в темных водах озера. Вслед за ним нырнула и любопытная русалка. Небось понеслась с подружками сплетничать.

Кощей по пути до коня не проронил ни слова. Шел хмурый и чем-то очень недовольный. То ли тем, что я согласилась на встречу с Водяным, то ли тем, что я в воду полезла. Впрочем, мне без разницы. Пусть вон Маре своей претензии выставляет. Я девица свободная: хочу в озере топлюсь, в смысле, купаюсь, хочу с водяными встречаюсь.

Наконец лес закончился, и показались бескрайние поля. Рожь, пшеница, овес колосились золотым покрывалом. Красиво, что тут скажешь. Почему-то в голове вспомнилась песня «Широка страна моя родная». Но тут в славянском сказочном мире ее бы не оценили, да и вокальными данными я обладала весьма посредственными. Так что не стала знакомить Кощея с иномирным репертуаром.

Дорога вывела нас к высокому деревянному забору, который уходил вправо и влево насколько хватало простора. Проехав вдоль преграды, мы добрались до распахнутых ворот, у которых дежурила стража. Завидев, кто пожаловал, те приветственно склонили головы. Я успела увидеть в глазах одного из них страх и неприязнь, вспыхнувшую при взгляде на Кощея. На меня же смотрел с жалостью. Уверена, признай он во мне Ягу, смотрел бы иначе.

Мне было все любопытно, ведь в княжествах прежде бывать мне не доводилось. Единственная именуемая так территория в моем мире — Монако — пришедшая почему-то в голову при слове «княжество». Но для меня она вне зоны финансовой досягаемости.

Все отпуска и свободное время я проводила у бабушки в деревне, сколько себя помню. Старушке надо было помогать. Коровы, овцы, куры… Хозяйство у нее огромное, и за лето нужно было напасти сена на всю зиму. Да и травы бабуля собирала, к ней потом со всех окрестных деревень и поселков съезжались за помощью. Удивительное дело, но за свою долгую жизнь бабуля ни разу не обращалась к врачам и не пила аптечных лекарств, предпочитая зеленую аптеку. Сердце сжалось при мысли, что я больше никогда ее не увижу. Но еще больше от того, что скоро к ней приедут с известием о моей пропаже. Вот это настоящая беда. Надо поскорее выбираться отсюда.

Все эти мысли не мешали мне рассматривать пейзаж вокруг. А посмотреть было на что. Мы проехали пару кварталов с домишками из потемневших тесаных бревен. Крыши, крытые дранкой, покосившиеся крылечки попадались на пути, и теперь Мрак вышел к огромной площади, на которой царила суета. Базар. Сразу стало понятно, что это за место. Торговцы громко расхваливали каждый свой товар, лежавший на деревянных прилавках. Женщины с огромными корзинами сновали мимо рядов, предлагая, кто пирожки горячие, кто молочко и сметанку. Босоногая, чумазая ребятня, сидя на лавочке, провожала взглядом покупателей, примеряясь, у кого можно вытащить кошелек. Но стоило увидеть появившегося на площади Мрака, как гомон людских голосов стих, как по чьей-то невидимой команде. Мне вдруг стало не по себе, и я прижалась спиной к своему спутнику в поиске защиты. Он понял мгновенно, покрепче обнял, и от тепла его тела стало спокойнее. Почему-то нечисти я доверяла больше, чем собравшимся на площади людям. Может, потому что в этом мире я одна из них. А, может, потому, что уже успела с некоторыми познакомиться и зла от них не чувствовала. А вот недобрые взгляды в нашу сторону от людей откровенно пугали.

— Не бойся, я рядом, — шепнул Кощей.

Хотя сам при этом заметно напрягся. И пока мы не миновали базарную площадь, я спиной ощущала липкие взгляды толпы. Только свернув в переулок, смогла выдохнуть с облегчением.

— Почему они так смотрели? — обернувшись, спросила я.

И обнаружила, что пока мы ехали, Кощей накинул на плечи плащ, да еще и капюшон на голову натянул, скрывая лицо. Потянулась рукой, желая снять покров, но мою руку мягко перехватили у самого лица.

— Не надо. Поверь, так будет лучше.

Странная блажь. Или, может, так принято? Что ж спорить не стала. Кто знает.

— Ты хотела к Василисе, — вместо ответа на вопрос произнес Кощей, — Она живет за восточными воротами, я тебя отвезу.

Он похлопал коня по шее, указывая, в каком направлении свернуть, и Мрак понятливо выбрал улочку справа от нас.

Перспектива оказаться одной у незнакомой мне Василисы не порадовала. Но у Кощея другие дела, ему некогда. Просить его возиться со мной дальше как-то не очень…

— Терем Иванов в самом центре, — тем временем произнес Кощей, вырывая меня из задумчивости.

— А можно мне с тобой? — вырвалось прежде, чем я осознала, что ляпнула.

— Конечно, — и мне показалось, что он был сам рад моей просьбе, — Мрак, вези к Ивану.

И конь, фыркнув, повернул в обратном направлении. Повезло, что улочки городка были пусты.