Я тебя у него заберу - Хелен Кир

Влад ждет меня в холле. Темнее тучи, лицо искажено гневом. Я словно на копье напарываюсь грудью. Влад стремительно идет, рассекая воздух густыми тяжелыми волнами. Рубашка на груди распахнута. Твердые мышцы перекатываются. Одна рука в кармане брюк, другая обвинительно в меня тычет.

— Где была? Отец звонил, сказал, что ты опять затеяла разговор о разводе! Где ты шлялась всю ночь⁈ — орет на весь дом.

Его голос режет, как стекло. Я молчу, сглатывая ком в горле.

— Я тебя спрашиваю!

— Это не твое дело, — выдыхаю, стараясь говорить как можно тверже.

— Не мое дело⁈ — вплотную подходит. Опаливает своим гневом. Искры летят во все стороны. — Я предупреждал?

Влад хватает за руку, больно сжимая запястье.

— Отпусти! — кричу, вырываясь. — Отпусти меня!

Крик разносится по всему дому, поднимая на ноги прислугу. Но никто не решается вмешаться. Все боятся Влада.

Тащит меня в спальню, швыряет на кровать.

— Сука! — нависает сверху. — Выбью из тебя всю дурь! Буду трахать тебя, пока не завизжишь! Тыыы! — беснуется, наматывая волосы на кулак. — Дура неумная! Куда хочешь вырваться⁈ К кому⁈ Думаешь, он благодетель? Идиотка! Я твоя защита!

— Пошел ты, Кристовский! — ору.

Его слова плевок в лицо. Я отворачиваюсь, закрываю глаза. Ненавижу! Ору, что ненавижу, что все равно уйду. Влад заламывает мне кисти, вытягивая над головой, придавливает телом. Его руки жадно шарят, грубые и властные. Мне снова больно. Он специально оставляет синяки сейчас. Скотина!

Нет! Я не позволю! Я не сдамся!

Бьюсь, царапаюсь, кусаюсь, но хватка мертвая. Муж сильнее, намного сильнее. Его лицо искажено злобой, глаза горят безумием. Я чувствую дыхание на своей шее.

— Сопротивляйся, стерва, меня это только заводит, — рычит, впиваясь в кожу.

Подол с треском рвется.

— Если ты меня тронешь…

Не знаю, что останавливает Влада. Голос мой надорван и наполнен отчаянием. Ловлю минуту паузы, стараюсь начать переговоры. И если в ту ночь я почти добровольно отдалась ему, то сейчас не могу.

— Влад.

Шепчу ему.

Кристовский замирает. Его спина бугром возвышается. Он так тяжело дышит, вздымающаяся грудь толчками заставляет прогибаться и выгибаться под тяжестью. В кои-то веки чувствую, что Влад сдерживает себя, чтобы не причинить вреда, если можно так выразиться.

— Рита, — мощно под ним вздрагиваю. Кристовский впервые так называет. К такой вариации имени должна прилагаться немалая толика тепла, но ее нет. В голосе лишь нетерпение и тщательно сдерживаемый гнев. — Ты… Остановись. Ты же понимаешь, я в силах взять все, что хочу. Не делай так, чтобы становился монстром. Я не хочу больше.

— Ты и есть монстр. Наш брак полное дерьмо, Влад. Найди себе ту, что будет как собака смотреть в глаза и ловить каждую сахарную косточку. Мне надоело. И мне плевать, что ты разоришь моего отца. Знай это.

Выпаливаю, пытаясь стряхнуть тяжелое тело мужа.

Он наклоняется к лицу и ловит взгляд. Я тоже смотрю, не отворачиваясь. Противостою изо всех доступных сил.

Впервые Влад не давит гневом, он им просто полыхает. Еще бы, его любимая кукла сломалась и не желает подчиняться. Бессознательно верчусь под ним, стараясь освободиться. В бедро упирается каменная эрекция. Муж показательно толкается сильнее, показывая свое острое желание. Качаю головой — нет!

— Твой папаша слизняк, — выплевывает. — Он никто и ничто. Дело не в нем.

— Тогда что тебя держит?

— Ты.

Быстро моргаю. Влад, не отрываясь пожирает мои эмоции. И снова те самые чертовы крапинки в глазах. Они покоя не дают. Лихорадочно мотаю мысли в голове. Оцениваю вспышки и поведение. Может он принимает лекарство, что корректирует бешенство? В другом случае Влад давно бы меня растерзал.

— Ты меня не любишь. И я тебя тоже.

По лицу мужа прокатывается раздражение. Вены на шее привычно вздуваются. Он больно упирается лбом и почти касаясь губ хрипит.

— Заткнись.

— Сам заткнись. Я говорю правду.

— Рот свой закрой. Ты под арестом. Не выйдешь из комнаты.

14. Забрал

Ненавижу утро. Особенно сегодняшнее. Сука. Подкинул проблем тварина из прошлого. Прежде чем отпереть Маргариту, споласкиваюсь под душем. Велю принести свежую рубашку и чашку крепкого кофе. Пара звонков по работе, и я готов встретиться с женой.

Надеюсь, она успокоилась.

— Что по Роману? — звоню, поднимаясь по лестнице.

— Внештатный сотрудник системы. Числится обычным фейсом, на деле все сложнее. Скорее всего выполняет нестандартные поручения.

— Конкретно. Что именно сложнее?

Выслушиваю аргументы. Что ж неплохо. Будет с кем бороться. А так даже интереснее. Кровь поджигает охотничий азарт. Хочет забрать у меня жену? Посмотрим.

Отпираю спальню.

И пиздец.

Меня окатывает белой волной адового пиздеца. Окно настежь, Риты нет. Она сбежала. Не побоялась сигануть со второго этажа. Упираюсь руками в подоконник. Не на землю прыгала, иначе бы разбилась. Всматриваюсь. На примятой траве обрывки веревки. Триллер, твою мать!

Раздуваю ноздри. Ок. Сбежала.

Главный вопрос — какая мразь в доме отключила камеры. Найти и обезвредить. Точнее уничтожить. Я уверен, что эти сраные камеры именно отключены или запись стерта. Кто у нас там этот Роман? Фейс? Вот поэтому и уверен.

Блядство!

Она сбежала. Губы кривит усмешка. Еще немного и рванет до небес. Еще чуть, еще миг. Подгребаю ближе стеклянную херню, зажимаю в ладонях пока не трескается. Осколки больно впиваются в кожу, окрашивая дуб в темные тона.

Челюсти замыкает. Я как маньяк поливаю кровью элитное экологичное дерево. Это хорошо. Боль отрезвляет. Она заставляет думать.

— Владислав Эдуардович! — пищит позади меня новенькая горничная.

Медленно разворачиваюсь, пришкваривая взглядом.

— Кто велел зайти?

— Но у Вас кровь.

— Вон. Пошла.

Уносится, как ветер. Стряхнув осколки, спускаюсь вниз.

В этот момент в дом врывается тесть. Сука, только его рожи здесь не хватало.

— Мне позвонили, сынок, — лепечет. С ненавистью смотрю на престарелого раба. Торговец дочерью что-то еще лопочет, но мне ни хера неинтересно. — Какая же она неблагодарная тварь.

— Пошел вон из моего дома, — раздуваю ноздри. — Тебя ни один шаг моей жены не касается. Я сам ее найду. Исчезни.

Он резко замолкает. Вижу, как хочет послать меня на хер, но нет. Из-за денег не сделает, будет жрать дерьмо полными ложками и просить еще, лишь бы не лишиться счета в банке. Слизняк.

— Ты погорячился. Поэтому не обижаюсь, — мерно двигает челюстями. — Если что, я жду звонка.

— Не понадобиться, — отрезаю.

Это мой дом, моя жизнь, я сам найду Марго. Никто не встанет у меня на пути.

Поднимаю на уши весь город, звоню мэру, вызываю всех, кто может помочь. Сажусь в машину и сам тороплюсь на поиски. Кровь кипит. Мне очень азартно. Но азарт этот