Красная чешуйка - Полевка

Белый дракон осторожно принял в лапы маленькое яйцо и, бережно прижав к груди, выпустил из объятий Ангора. Муж крайне раздраженно спустился с кровати и, недовольно сдвинув брови, остановился напротив Али.

- Довольна?

- Довольна, - Аля хотела поцеловать мужа, тот, фыркнув, увернулся, но Аля поймала его за рубашку и не дала уйти без разбора произошедшего, - Ангор, ты сам учил Эйрика делиться. Вот и делись! Мы – семья, тут все наше. А если следующее яйцо будет от Эйрика, так что? Не подойдешь? Не будешь заботиться?

- Ты что? - удивился и возмутился муж, - как можно! Это свое, родное! Алюшка, как тебе такое в голову пришло? - Ангор резко замолчал, а потом тяжко вздохнул и опустил виновато плечи, - прости, я все понял. Эйрик, покажи, как держишь?

И опять забрался на кровать, выглядывая, как белый дракон нежит в лапах яйцо. Все было хорошо, и Ангор опять спустился с кровати, чмокнул Алю в щеку и, поминутно оглядываясь, взял одежду из шкафа и вышел из комнаты. Аля опять села вышивать рубашку, тихо напевая детскую песенку. Ангор вернулся достаточно быстро. Он был в свежей одежде и от него пахло мылом и жареным мясом. Убедившись, что все тихо и спокойно, обернулся в дракона и лег на коврик у кровати, вторым кольцом охраны у яйца.

С тех пор мужья менялись раз в сутки, уступая место на кровати и передавая друг другу яйцо, как самую большую драконью драгоценность. А Аля продолжила вышивать рубашку, хоть бы успеть грудку вышить, а уж рукава в следующий раз будут...

Рикка

Дочка родилась или, вернее, вылупилась на рассвете, хотя назвать этот процесс каким-то банальным словом не получалось даже в мыслях. Аля еще спала, когда почувствовала, как оба дракона нервно пересвистываются и прямо волнуются-волнуются. Она едва успела разлепить глаза, когда перед ее носом кожистые стенки яйца вжикнули и оттуда высунулась милая мордочка красненького дракончика с очаровательными желтыми пимпочками будущих рожек.

- Ня! - взвизгнула малышка и вывалилась в лапы обоих отцов.

Ее сразу стали наперегонки вылизывать две счастливые морды, а из-за яичной шкурки едва не перекусались. Порвали и сожрали, а потом опять стали вылизывать крохотулю. Она была помельче Ильмарушки и Хель, и расцветкой попроще. Малышка была красненькая как тюльпанчик, и только проклюнувшиеся рожки и грудка были желтенькие. Такие обычно называют манишками. Никаких точечек на спинке или разводов на хвостике. Просто красный дракончик. А еще золотые глазки, которые довольно жмурились, пока ее вылизывали с большим азартом сразу два дракона. Те на радостях вылизали ее несколько раз, и, войдя в раж, заодно облизали и морды друг другу, и алины руки, которые алчно тянулись к малышке.

- Иди ко мне! - у Али даже руки подрагивали, так хотелось обнять доченьку.

- Р-р-ня! - взвизгнул дракончик и вывернулся из рук, чтобы рвануть по кровати от мамы. Она, как и Хель, двигалась как гусеничка, но Ангор сразу обернулся мужчиной и схватил ее за загривок.

- Ну уж нет! Второго иноходца в этой семье не будет! Ходить надо правильно! Смотри – ножку сюда, а эту сюда…

Пока Ангор объяснял малышке, как правильно переставлять ножки, Эйрик утешал расстроенную Алю. Рикка ее любит, она ведь ее девочка, а то, что убегала, так это потому, что очень любопытная. И, возможно, не такая голодная, как Ильмар.

- Сестричка родилась? - из-за двери появилась лохматая голова сына, услышав радостное повизгивание, он рванул к кровати, - ух ты! Красненькая!

Иль оперся на кровать и жадно рассматривал малышку, а потом перетек в драконью форму и, вытянув мордочку, шумно засопел, пытаясь запомнить родной запах. От Рикки пахло дымком и карамелью, как от маленьких детей. Рикка тоже заинтересованно замерла, а потом потянулась и понюхала, чем пахнет новый дракончик. Наверное, запах понравился, потому что она вдруг лизнула брата в нос, а тот от неожиданности чуть не упал с кровати. Эйрик едва успел удержать его от падения, а тот вдруг обернулся мальчиком и убежал из спальни.

- Ня-я-я, - расстроилась Рикка и пыхнула маленьким файерболом вслед брату

Аля по привычке перехватила маленький огненный сгусток и затушила движением пальцев. Она сделала это машинально, совершенно не задумываясь о произошедшем, а вот двое мужей заинтересованно переглянулись, но промолчали. Аля всегда была упряма и доказывать ей что-то, во что она не верила, порой не имело смысла. Проще было подождать, пока жена сама поймет, что происходит. А вот Алю больше волновало, что дочку совсем не интересует запах молока, которое уже намочило ночную сорочку.

Иль примчался с большой кедровой шишкой в руках и сразу предложил ее малышке. Та открыла пасть, чтобы взять ее в зубы, но Иль отдернул игрушку и строго свел бровки.

- Нет! Возьми рукой! На!

Рикка обернулась девочкой, стоящей на четвереньках, потянулась ручонкой, не удержалась и плюхнулась на животик, недовольно заревев от возмущения, что не получилось. Но у Али сдали нервы, она подхватила голопопую доченьку и прижала к себе, заткнув рев соском, из которого уже откровенно капало. Вкус молока сразу примирил Рикку с новым телом, и она стала сосредоточенно чмокать, внимательно рассматривая Алю. Иль подхватил шишку и, показав ее малышке, практически вложил в маленькую ручку. Теперь внимание Рикки разрывалось между мамой и шишкой, и в итоге шишка победила. Рикка, закончив насыщаться, тотчас обратилась в дракончика и теперь уже вцепилась в шишку сразу двумя лапами.

Иль, пока мама кормила сестренку, сбегал к себе в комнату и притащил охапку своих сокровищ. Там были и заморские раковины с красивым переливом перламутра, и камешек с дырочкой, и кусочек окаменевшего дерева, яркие перья и, конечно, боевой трофей – засохший хвост ящерицы! Все! Все, что он с таким азартом прятал в своей комнате в надежде, что сокровища никто не найдет (ну, кроме женщин, которые мыли пол) и не заберет. Рикка потыкала носом сокровища, а потом сгребла их лапками под пузико и, свернувшись вокруг них, довольно заснула.

- Се-естре-енка, наконец-то… (нормальная), - повисло недосказанное в воздухе, и Иль, счастливо вздохнув, шмыгнул носом и даже не стал вырываться, когда его притянул под бок и погладил по голове Эйрик.

Ангор захрюкал, пытаясь удержать смех, уж больно мечтательная мордашка была у сына. Он, покачав головой и коротко махнув рукой Эйрику, что пояснит все потом, сразу стал