Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

воспитывались в Неаполе. Ведь матушка сеньоры Беатриче приходилась родной сестрой королю Альфонсу, отцу вдовствующей герцогини, – со вздохом заключил верный слуга Моро.

После обеда Беатриче вознамерилась посетить покои своих карликов, названные в шутку «жилищем гигантов», где вся мебель и утварь были рассчитаны на их рост. Вместе с карликами жили и домашние животные: мартышки, попугаи и прочие твари. Лоренцу неприятно поразили царившие там шум и кутерьма. Зато герцогиня чувствовала себя как рыба в воде.

– Это – Диода, мой любимец! Он прекрасно поёт! Вон там – дурочка Моргантина! А это – дурачок Наннино! Нам его продали как арапчонка, но потом он заболел и вся краска с него слезла. И всё же я его всё равно люблю! – оживлённо рассказывала девушке супруга Моро.

В эту минуту трудно было поверить, что Беатриче почти двадцать лет и у неё двое детей.

– А где Янаки, Диода? – поинтересовалась она у одного из карликов.

– Его позвали к сеньору Лодовико, Ваша Светлость.

– Янаки – любимец герцога, – пояснила Беатриче. – Иногда мой муж советуется с ним. Хотя, что может смыслить шут в политике?

Когда они уже покинули покои карликов, появился Янаки, который двигался им навстречу. При этом уродец изо всех сил размахивал короткими руками, надувая щёки и выпячивая грудь. Поравнявшись с ним, герцогиня внезапно со всего размаха залепила Янаки пощёчину, отчего тот отлетел к стене. Только тогда Лоренца догадалась, кого он копировал. Не оглядываясь, супруга Моро проследовала дальше. Шут же поднялся и, держась за щёку, проковылял мимо девушки.

– Подожди, Янаки! – дочь Великолепного протянула ему свой платочек. – Намочи в холодной водой и приложи к щеке – тебе станет легче.

В ответ шут помотал головой:

– Оплеухи – это моя награда. И я уже привык.

– А вот пожалеть скорее стоит тебя, голубка, – добавил он. – Ведь мой куманёк посадил тебя в золотую клетку.

– Значит, мне нужен тот, кто откроет её, – невесело улыбнулась девушка.

– Здесь таких нет. Кроме, разве, флорентийского инженера, который привык выпускать пташек на свободу.

– А разве маэстро Леонардо в замке?

– Да, он у моего куманька.

Однако Леонардо дочь Великолепного увидела только через час. Вместе с другими донзеллами она сидела в покоях герцогини и слушала пение Дианы Паллавичини, той самой белокурой девушки, которая танцевала на балу с племянником Моро. Зал, где они находились, был обшит деревом и довольно темноват. Зато зимой, вероятно, хорошо протапливался благодаря огромному камину. Здесь также стояли великолепные клавикорды.

Когда вошёл флорентиец и попросил доложить о себе герцогине, её секретарша, вернувшись из спальни, где Беатриче вместе с графиней Сансеверино занималась шитьём, сказала, чтобы он подождал. Вздохнув, Леонардо с покорным выражением лица встал возле окна, как видно, приготовившись к долгому ожиданию. Воспользовавшись этим, Лоренца приблизилась к нему:

– Рада видеть тебя, маэстро.

– Я тоже счастлив, мадонна. По-видимому, Вы поселились в замке?

– Вернее, меня удерживают здесь насильно, – девушка огляделась по сторонам.

Донзеллы по-прежнему внимали своей подруге, подыгрывавшей себе на виоле. Успокоившись на этот счёт, Лоренца продолжала:

– Мне необходимо бежать отсюда и, в связи с этим, я хочу обратиться к тебе за помощью.

– Я – Ваш должник.

– Но захочешь ли ты мне помочь, если узнаешь, что моё настоящее имя Лоренца Мария Медичи, и что я – дочь Великолепного?

– Флорентиец, находясь на чужбине, всегда поможет своему земляку.

Девушка невольно улыбнулась:

– Неужели ты не забыл нашу первую встречу, маэстро Леонардо?

– Я не был бы живописцем, если бы не удерживал в памяти сотни человеческих лиц, которые могут мне пригодиться для написания картин.

– Так чем я могу помочь Вам? – спросил собеседник Лоренцы.

– Прежде, чем бежать из замка, я хочу поговорить с вдовствующей герцогиней. Графиня Бергамино обещала, что духовник мадонны Изабеллы устроит моему дяде встречу с ней. Но теперь я утратила связь с мадонной Чечилией и не знаю, что сталось с моими спутниками…

– Ваша тётушка с мальчиком и служанкой перебралась во дворец Карманьола, а мессир Даниель живёт у меня, – сообщил флорентиец.

Выяснилось, что после ареста Лоренцы алансонке удалось предупредить д’Эворта, который нашёл прибежище во дворце Аренго.

– Ваш друг просил передать Вам, что сделает всё для Вашего спасения. Скоро я снова буду в замке и тогда…

Не успел Мастер закончить, как к нему подбежала самая молоденькая из донзелл:

– Ты обещал нам новые загадки, маэстро Леонардо!

– Я к Вашим услугам, донна Эрмелина.

Так как Диана уже закончила пение, другие донзеллы тоже окружили флорентийца и тот начал говорить, помогая себе выразительными жестами и мимикой:

– Многие будут заняты тем, чтобы отнимать от той вещи, которая тем больше будет расти, чем больше от неё будут отнимать.

– Это воры! – первой выкрикнула Эрмелина. – Нет? Тогда кто?

– Яма.

– Много будет таких, кто станет свежевать свою мать, переворачивая на ней кожу, – продолжал Мастер.

Его новая загадка сначала повергла девушек в ужас, а затем заставила облегчённо вздохнуть, когда выяснилось, что речь шла всего лишь о весенней пахоте.

– Люди будут выходить из гробов, превратившись в птиц, и будут нападать на других людей, отнимая у них пищу из рук и со столов.

Загадки флорентийца напомнили Лоренце мрачные пророчества Савонаролы и она невольно вздрогнула, услышав за спиной голос Моро:

– Конечно, это мухи.

Пока донзеллы увлечённо спорили по поводу разгадки, герцог незаметно вошёл в приёмную.

– Как Вам понравились загадки Леонардо, донна Лоренца? – поинтересовался он у девушки.

– Вначале они внушили мне страх, Ваша Светлость. А потом – досаду на себя, что я не смогла разгадать их.

– В этом Леонардо не имеет себе равных, как и во многом другом.

Ограничившись этим комплиментом в адрес Мастера, он добавил уже другим тоном:

– Разрешите представить Вам, донна Лоренца, нашего племянника сеньора Галеаццо Сфорца, который желает Вам что-то сказать.

Затем, оставив последнего в зале, Моро вместе с Леонардо прошёл в покои Беатриче. В свою очередь, донзеллы вернулись на прежнее место, и Диана завела очередную песню о несчастной любви.

Некоторое время молодые люди молча рассматривали друг друга. В отличие от герцога, Галеаццо носил длинное платье и шляпу с пером цапли. Фигуру он имел стройную, волосы – светлые, волнистые, ниже плеч, но под его серыми глазами обозначилась тёмная кайма, свидетельствующая о