Я люблю! - Анна Летняя

полностью, но хотя бы до локтя, остальное прикроют длинные перчатки. Еще и наборы украшений, скрывающие шею и запястья. Спокойные наряды из светлой ткани неброских оттенков или полностью белые, с яркой вышивкой. Их мы мерили, подбирая аксессуары, украшения, и высоту комфортного для Кристаль каблука.

— Мне так неловко, — повернувшись ко мне лицом, она покачала головой.

— Оставь это. Я покупаю наряды для того, чтобы было что вспомнить, глядя на то или иное платье. Ты же сама была на моем месте. Когда одевать два раза одно и тоже платье — это дурной тон, а их с каждым годом все больше и больше. Куда девать их? Зачем столько? Кто же может ответить на этот вопрос? Положено, и все тут. Вот и следуешь чужим правилам, пока в гардеробе еще есть хоть клочок свободного места.

— Да. Мама никогда не понимала, зачем вести себя так расточительно, и дома или уезжая в загородную резиденцию, подальше от высшего света, мы донашивали то, что считалось не модным. Она считала, что все это глупость и наносное. Если нравится, то носи хоть до дыр. Однако папа распоряжался, и нам шили новый гардероб по моде наступающего сезона. Да, на балах я и сестры лишь сидели, как послушные куклы на низких тронах подле него, но опозорить короля мы не смели.

— И мы с мамой так считаем. Дома гуляем в любимых, а не модных вещах. Не носим украшения, не распускаем волосы, завивая кудри, а делаем прически, с которыми удобно работать с бумагами или ездить по делам. Хоть верхом, хоть в экипаже.

Кристаль кивнула с легкой улыбкой. Ее пальцы перебирали подолы платьев с благоговением. Как же нам, женщинам, мало нужно для счастья.

Оставляя ее и горничную готовиться к ужину, я перешла в покои к мужьям.

Увы, у нее никого нет родного, как когда-то не было у меня. Да, я понимаю ее лучше остальных, но лезть в душу так сразу не хочу. Кристаль должна быть готовой открыться окружающим, а не одной мне. Путь одного близкого на целом земном шаре ведет к несчастью. Я это знаю точно.

Глава 31

Немного человеческого участия и искреннего желания помочь, и огонек веры в то, что все теперь точно наладится, разгорится в душе любого. Этого вполне хватило несчастной девочке, вновь обретшей свободу, чтобы сделать первый шаг, ведущий к доверию к окружающим. Дальше было еще проще: парочка красивых нарядов, горстка украшений и удобные туфельки. И вот, вчерашняя испуганная рабыня вновь идет с гордо поднятой головой под жадными взглядами желающих увидеть, какой же выросла проклятая принцесса.

Я ожидала многого, но не подобного прозвища для девочки, что ничего никому не успела сделать за свою короткую жизнь.

Подумаешь, родилась она у безумца, что решил потягаться с проблемой мирового масштаба собственными силами, опустив моральные нормы. Так ведь он проиграл в итоге. Его родные сыновья не поняли мотивов отца и свершили над ним самый страшный суд на свете. Не девочки, на которых он делал ставки, а мальчики, давно отметившие свое совершеннолетие. В чем же тогда, по мнению окружающих, виновата малышка, которая и сейчас не считалась взрослой?! Почему она проклятая? Из-за того, что никто теперь не может подтвердить, кто ее реальная мать? Да, может быть, она родилась в том самом подвале от узницы. Так не вижу я в этом проблемы. Королевская кровь в ней присутствует по линии отца, а не матери. С этим уж точно поспорить никто из них не может. А значит, и молчать подобным правдорубам стоит в тряпочку. Не их ума это дело. Раз совет королей посчитал, что ребенок невиновен и заслуживает жизни, значит, на это были причины. За грехи отца ответили братья Кристаль, взошедшие на эшафот после того, как пролили кровь тирана.

А она сейчас числится под опекой еще одного короля и остается выше на голову остальных знатных семей этой страны. Ее место определяется не ими и их амбициями. Вот она и шагает следом за наследниками короля и королевы Лильсоны, под руку с еще одним принцем далекой Саравии. Остальные же лишь смотрят на нее, слегка приподняв головы из полагаемого в подобной ситуации поклона.

Кристаль… Прекрасно осознает малышка, что не время показывать, как замирает от страха сердце при каждом взгляде на нее. Она спрашивала у меня, как ей быть, если кто-то знает о том, какую роль ей отвели в благородном доме лорда Сертаса. И я постаралась убедить ее не бояться, отбросив любые опасения. Ей точно не стоит ожидать активного расползания грязных слухов. А если кто и посмеет открыть рот, так за подобным первоисточником будут охотиться науськанные королем стражи. Это же надо, проморгать рабство в своей стране! За подобное многие могут быть отправлены в отставку без полагающегося пособия и почестей. Я уверена, что и со стороны стражей, и со стороны лордов нет идиотов. Значит, повторить судьбу бывших хозяев рабыни они побоятся. Мало кто рискнет открыть свои рты. Я бы точно не стала так рисковать своей семьей и родом.

Хотя нет. Точно будут помалкивать. Мамаша глупого лорда уже отдала душу Богу, но ее тело так и висит на позорном столбе во дворе собственного же поместья, пока сын и мужья доживают последние дни. И будут они там до того момента, пока не раскрутят все дело, отыскав всех до последнего свидетеля их преступления.

Весть о том, что родственники короля висят на позорных столбах, умирая медленно и в муках вместе с половиной прислуги, близкими друзьями семьи и теми, на кого указали они сами во время тщательного допроса, уже несколько раз облетела высший свет. И вот, об этом шепчутся везде все, кому не лень.

Меня пробивало ознобом от одной мысли о том, как выглядит красивый сад с фонтанами и прудом сейчас. Как там должно вонять от нечистот и гниющей плоти, а в качестве аккомпанемента звучат мольбы и стоны. Десятки столбов с избитыми и изможденными телами тех, кто знал и молчал, врыты в землю. Люди избиты кнутами до кровавых ран и оставлены под открытым небом. Дабы неповадно было даже подумать о том, чтобы повторить опыт с рабством. Думаю, еще и трупный запах не заставит себя долго ждать, а вместе с ним и полчища птиц-падальщиков.

И поделом. Кроме Кристаль, в ошейниках или рабских колодках ходили все младшие слуги. Рабам не платили, и на их