Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

Он пересказал всё почти так, как это делал Пораррин, добавив несколько деталей. Гудрун обещал ему деревню. Обещал и меня — выдать замуж, обещал детей с магией. Этим объяснялось потепление в их отношениях с Дайнаром и Синье в последнее время, пока Гудрун не напился и не сорвался, как водилось с его дурным нравом.

Гудрун присягнул Райлену, и велел сыну сделать то же самое. Но Скор считал, что Тулле должна быть свободной — так он говорил людям. На деле же — просто не хотел расставаться с властью, которая под Райленом ему была не суждена.

Скор недооценил влияние Гудруна, веря, что войско подчинится только ему. А Гудрун — недооценил самого Скора. И в этой борьбе за власть сгорела деревня, погибли десятки невинных жителей. Но Скор преподнёс это так, будто сражался за свободу клана. Как подобает настоящему сыну Севера. Как, мол, завещали предки.

Предки, вообще-то, жили в объединенном королевстве.

Верили ему или нет — неважно. Правда была установлена: Райлен не виновен в уничтожении Тулле.

На меня теперь смотрели разными взглядами - от осуждающих, все же Скора считали своим, до полных благодарности - теперь, когда Райлен официально примет их как вассальный клан они могут рассчитывать на спокойное будущее.

Но это ещё не конец...

— Разойдитесь в круг! Зажгите факелы! — внезапно громко приказал Райлен.

Жители, гомоня, ругаясь то на Скора, то на ярла, начали нехотя расступаться.

Слишком медленно — на вкус Рея.

— Немедленно! — рявкнул он, и все поспешили к краям бывшей площади.

— Что здесь происходит? — Скор всё ещё не понимал, к чему это ведёт, и сохранял спокойствие.

Но Райлен не обращал на него внимания. Он следил за тем, чтобы огонь охватил весь периметр, чтобы в круге не осталось никого. Кроме меня.

Тёплый, внимательный взгляд серых глаз — и я уверенно кивнула в ответ. Я же обещала не подпускать Скора к Гудруну?

— Что это? Вы обещали не отнимать у меня жизнь! Обещали принять всю деревню в клан!

— Он обещал, — сказала я, с лёгким звоном вынимая меч и закрывая глаза. — А я — нет.

Глава 34. План Райлена

Происшедшее в Тулле продолжало преследовать меня ещё много дней, пока мы возвращались той же дорогой, которой пришли сюда.

Перед глазами вставали не только ужасные, отвратительные сцены из хижины, где ярла Гудруна держали в плену, но и то, что случилось в самой деревне.

Как Скор спросил Райлена, станет ли тот мстить за мою смерть, и заявил, что на подобное не соглашался. А Райлен в ответ спокойно сказал, что Скору не победить меня ни в честном бою, ни даже с подельниками.

Скор лишь рассмеялся, в большей степени изображая уверенность перед толпой, наблюдавшей за нашим поединком.

Дальнейшее я помнила смутно — фигура Скора казалась мне замедленной, едва шевелящейся тенью, освещённой десятками языков пламени.

Я почти играла с ним.

Двигалась легко, стремительно, сначала нанося неглубокие, но болезненные порезы. Доводя его до бешенства.

Он кричал на меня — сначала сыпал оскорблениями, потом перешёл к обвинениям, утверждая, будто без магии я бы не могла сражаться столь искусно.

Ну и пусть. Без своей природной силы и роста он бы тоже не мог драться, и в этом не было ни его доблести, ни заслуги. По сравнению с моим отрядом, а уж тем более с Иво и Райленом, Скор был слабаком.

В какой-то момент он понял — я не оставлю его в живых. Я продолжу играть с ним до тех пор, пока он не упадёт.

И тогда он начал молить. Но его голос звучал для меня словно сквозь толщу воды. Я совсем не воспринимала его — он был не человеком, а тенью.

Когда я открыла глаза, всё было кончено. В лицах тех, кто когда-то советовал мне выйти за Скора, кто никогда не считал меня воином, я увидела страх. Настоящий, первобытный.

А когда они смотрели на Рея, стоявшего совсем рядом, на них снисходило осознание: перед ними двое магов, страшной силы, действующих как одно целое.

Если бы только они знали, насколько мы далеки друг от друга.

— Я хочу уехать, — сказала я Райлену, и он кивнул, но напоследок всё же произнёс:

— В Тулле будет послан наместник, который станет следить за восстановлением и строительством. Если сюда вернётся мать Даниэлы — женщина по имени Синье, — вы будете помнить каждую секунду, что от её благополучия зависят жизни каждого из вас. Любая информация о её местонахождении должна незамедлительно передаваться наместнику или лично мне.

С того самого мгновения мы обменялись всего несколькими словами.

К обеду мы остановились у реки — Райлен настоял на том, чтобы мы спустились к воде, напоили лошадей и сами искупались. Я не сразу поняла, к чему он клонит, но стоило мне увидеть своё отражение — всё стало ясно.

Моё лицо было покрыто кровью. Несколько пятен выглядели старыми, скорее всего, попав на меня еще тогда, когда Райлен убил Фэннела, но множество казались свежими. Видимо, именно это больше всего и напугало жителей Тулле. И я впервые осознала, что мне до этого — нет никакого дела.

Я не собиралась возвращаться туда. Разве что если найдётся Синье.

***

Он появился тогда, когда я ещё была обнажена, смывая с себя пот, грязь и чужую кровь. Ледяная вода ручья, впадающего в реку, казалась особенно приятной — и я без жалости очищала кожу, снова и снова, наслаждаясь почти болезненным холодом.

Синье жива. Она справится. Она сильная. Она выживет.

И от этой мысли на моём лице появилась лёгкая, несмелая улыбка. Нельзя, неверное, позволять себе надеяться.

Шерстяное полотенце упало сверху — и горячие, крепкие руки не позволили мне обернуться. Это был Райлен. Я узнавала и его прикосновения, и запах, и даже его чёртову тень и это ощущение за моей спиной. Он растирал мои плечи — быстро, настойчиво, словно опасался, что я замёрзну насмерть. Но при этом мужчина не касался моей кожи напрямую, только через полотенце.

— Отпусти, я сама, — сказала я, перехватывая край ткани, и он послушно отстранился.

Я сделала шаг в сторону, резко обернулась — не позволяя себе думать о стеснении или волнении. После всего, что мы прошли, это казалось даже нелепым. Тем более — мы уже делили постель.

Райлен был