Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

Альфред взял ее руки в свои и стал осыпать их жаркими поцелуями.

— Я не могу жить без тебя, любимая моя Мейбл! Надеюсь, еще можно вернуть все обратно и возродить нашу любовь, — шептал он, не имея в себе смелости посмотреть в ее прекрасные серые глаза и увидеть в них отказ.

Сильные, любящие прикосновения графа Кэррингтона привели Мейбелл в чувство. Ее голова закружилась от радости, а ее сердцу стало больно от того невероятного счастья, на которое она уже давно перестала надеяться.

— Фред, постой, а как же твоя невеста мисс Мэллард? — все еще сомневаясь, спросила она. — Разве ты не должен жениться на ней?

— Я желаю жениться только на тебе, Мейбелл! Мисс Мэллард связала свою судьбу с другим джентльменом, и я совершенно свободен, — твердо сказал граф Кэррингтон, и тут его голос дрогнул. — Конечно, я прошу твоей руки, если ты не увлечена другим мужчиной. В своих письмах ты очень тепло отзывалась об Флетчере.

— Ах, мы с Джорджем просто друзья, — поспешно сказала Мейбелл. — Я люблю Джорджа только как своего друга.

— В таком случае нет преград, которые разделяют нас, моя любовь, — облегченно вздыхая, произнес Альфред Эшби. — Но я так виноват перед тобою, что, боюсь, это омрачит наши отношения. Я поступал как бесчувственный эгоист по отношению к тебе…

Но Мейбелл умоляющим жестом прижала свою ладонь к губам своего любимого.

— Ни слова больше, Фред, я не желаю слышать, что ты чем-то виноват передо мною, — нежно произнесла она. — Своим новым предложением о браке ты полностью искупил свою вину передо мною, если она была, и я с радостью стану твоей женой!

Альфред Эшби восторженно прижал любимую к своей груди. Мейбелл, как всегда, отнеслась к нему с пониманием, добротой и великодушием, которых он мало заслуживал. Трудно было определить, кто в этот момент был более счастлив — он или она. Их сердца бились в унисон, и, ему казалось, — все беды, его и Мейбелл, остались позади.

Глава 34

Дверь открылась, и в гостиную поспешно вошла горничная Мейбелл. Она явно собиралась что-то сказать, но, увидев свою госпожу в объятиях графа Кэррингтона, запнулась и растерянно проговорила:

— Миледи, милорд, простите… Приехал доктор Харви, и он хочет поговорить с вами, миледи.

— Он смотрел Карла? — обеспокоенно спросила ее Мейбелл. Она продолжала трепетать за некрепкое здоровье своего маленького сына, и каждый визит добросердечного доктора был для нее источником неиссякаемого волнения.

— Да, — утвердительно кивнула головой девушка. — Доктор желает дать некоторые рекомендации, которые должны укрепить здоровье маленького господина.

— Фред, я должна выслушать, что скажет доктор, — торопливо произнесла Мейбелл. — Надеюсь, на этот раз он обнадежит меня и скажет, что здоровью моего мальчика ничего не угрожает.

Она поспешно встала, собираясь идти в детскую, но внезапно ее голова сильно закружилась и Мейбелл бессильно стала клониться назад в кресло. Потрясение от приезда любимого, хотя и являлось радостным, однако было слишком сильным и подействовало как резкий удар на ее ослабевший от многих переживаний организм.

Испуганный бледностью лица девушки Альфред успел подхватить ее на руки, и быстро сказал горничной:

— Летти, покажи мне, где находится спальня твоей госпожи. И пригласи туда доктора, он нужен леди Мейбелл больше, чем ребенку.

Летти с готовностью открыла перед графом Кэррингтоном дверь, и стала показывать ему дорогу. Пройдя через две комнаты, она привела его в спальню, обшитую панелями из розового дамассе, и Альфред осторожно положил свою бесчувственную возлюбленную на кровать под малиновым балдахином.

Доктор не заставил себя долго ждать, и скоро появился возле постели больной. Он сказал Летти принести вина, апельсинов и лимонов, и, получив требуемые продукты, изготовил из них эликсир Даффи с добавлением ревеня. Альфред следил за его действиями, в нетерпении кусая себе губы. Движения врача ему казались слишком неспешными, а бледность Мейбелл все более угрожающей. Однако он не вмешивался в приготовления доктора Харви, сознавая, что ни к чему хорошему его вмешательство не приведет.

Изготовив лекарство, Саймон Харви дал Мейбелл вздохнуть нашатыря и, когда она открыла глаза, заставил ее выпить укрепляющее снадобье. Девушка окончательно пришла в себя, и обвела комнату испуганным взглядом. Ей показалось, что приезд ее любимого только почудился ей, а на самом деле она по-прежнему осталась одна во власти внутренних демонов своего страха, без всякой надежды на спасение от надвигающейся нищеты и грозящего ей позора.

— Альфред, — неуверенно позвала она дрожащим голосом. Граф Кэррингтон бросился к ней, оттолкнув в сторону врача.

— Я здесь, любовь моя, — прошептал он.

Мейбелл успокоилась, выражение счастья снова появилось на ее лице. Доктор Харви позволил им поговорить по душам, потом он заявил Альфреду Эшби, что тому следует воздерживаться от встреч с леди Уинтворт ради сохранения ее душевного равновесия.

— Я не желаю снова выносить разлуку со своим женихом, — попробовала было протестовать Мейбелл.

— Миледи, вам следует воздерживаться хотя бы неделю. Ваши нервы слишком расшатаны, и даже радостное волнение действует на них губительно, — объяснил ей Саймон Харви, и прибавил: — В противном случае я не ручаюсь за ваше здоровье.

— Неделю мы можем потерпеть, моя дорогая Мейбелл, — неохотно сказал Альфред. Как и его любимая, он был огорчен словами доктора, предписывающего им временную разлуку. Но вместе с тем у графа Кэррингтона было слишком сильно опасение за ее здоровье, и он решил покориться указанию врача.

— Отдыхай, любовь моя, я позабочусь о тебе и Карле, — прибавил лорд Эшби, и попрощался со своей невестой нежным поцелуем.

Когда он вслед за врачом вышел в коридор, то тут же спросил у него:

— Что с ребенком? С ним все в порядке?

— Да, я хотел сказать леди Мейбелл, что здоровье мальчика окрепло и можно перевести его на молочную похлебку, а также жидкую кашу на воде, — ответил доктор. — Желательно также для поддержания хорошего самочувствия ребенка приобрести ему амулет — свежую заячью лапку.

— Я обращусь за амулетом к здешним охотникам, — согласно кивнул головой граф Кэррингтон, и снова спросил: — Сколько вам задолжала моя невеста за ваши визиты?

— Около тридцати шиллингов, милорд, — ответил его собеседник.

— Ваш гонорар увеличится вдвое,