Разрушенные клятвы - Катарина Маура

Руки дрожат, когда я тянусь к миниатюрному кусту роз, который она вырастила для меня. Я провожу пальцами по золотым прожилкам на горшке — я сам его починил, использовав технику кинцуги, создав нечто по-настоящему ценное из разбитых осколков. Все это время я задавался вопросом: а мы с ней… мы тоже могли бы так? Заполнить трещины новыми, драгоценными воспоминаниями?

С того момента, как Селеста ушла, я постоянно думаю: а вдруг действительно отпустить ее — лучшее, что я могу сделать для нас обоих? Но, черт, я не ожидал, что буду скучать по ней так сильно.

И вот тогда меня накрывает. Я бы предпочел ссориться с ней день и ночь, чем жить в мире, где ее больше нет рядом. Пусть у нас никогда не будет того, что было прежде, пусть мы никогда до конца не залечим наши раны — мне все равно. Мне нужна она. Та, кем она стала. Женщина, которая бы меня простила, даже если бы я действительно предал ее самым ужасным образом, как она когда-то подумала.

— Блять… — выдыхаю я, запуская пальцы в волосы. — Что, черт возьми, я творю?

Резко разворачиваюсь и хватаю телефон.

— Зейн? — в голосе Сайласа звучит легкое беспокойство. — Что случилось?

— Сайлас, где моя жена? Найди ее для меня. Немедленно.

Я слышу, как он быстро печатает что-то на клавиатуре, пока я сажусь в машину. Затем он тяжело вздыхает, явно раздраженный.

— Второй раз ты просишь меня отследить Селесту, когда она буквально на территории поместья Виндзоров. Что у вас, блин, за странные замашки в этой семье?

Я замираю.

— Где именно?

Селеста сказала, что собирается пожить у Арчера, так какого хрена она здесь? И если она вернулась… почему не домой? Тревога вгрызается в мой позвоночник, и я сильнее стискиваю руль, ожидая ответа.

— Похоже, она в доме твоей бабушки.

Я хмурюсь, благодарю его и сбрасываю вызов. Что-то в этом всем чертовски не так. Ее голос, полный поражения, снова звучит у меня в голове, и внутри будто что-то надрывается. Я должен был удержать ее. Я не должен был позволять ей уйти.

Я неспокойно вхожу в дом бабушки… и замираю на пороге, охваченный шоком.

На диване сидят моя бабушка и дедушка Селесты, а сама она — перед ними, ко мне спиной. Она даже не замечает моего присутствия. Как бы она могла? Она едва дышит сквозь рыдания.

— Простите… — ее голос дрожит. — Я знаю, вы возлагали на нас большие надежды. Я не понимаю, почему, но очевидно, что вы оба хотели, чтобы у нас получилось. Мне жаль… но ваши старания были напрасны.

Она запутывает пальцы в своих кудрях, голос срывается.

— Я откажусь от наследства, если вы просто его отпустите.

Меня пронзает удар током.

Дедушка Селесты выглядит не менее ошеломленным. Она поворачивается к нему, и ее слова отдаются эхом в моей голове.

— Я знаю, что ты всегда был во мне разочарован, дедушка, так что это не станет для тебя сюрпризом. Арчер сказал, что готов взять на себя мою работу, чтобы ты получил наследника, о котором всегда мечтал.

Что? Какого хрена?

Селеста всхлипывает, и я сдерживаю себя, чтобы не сорваться.

— Вы должны отпустить Зейна, бабушка Анна. Мы женаты больше года, и очевидно, что я не могу сделать его счастливым. Он не может смотреть на меня, не вспоминая прошлое. Он заслуживает свободы от этого. Он заслуживает счастья. Настоящего счастья. Такого, какое у нас было когда-то, но которого больше нет.

Ее спина выпрямляется, и я делаю шаг вперед, чувствуя, как меня разрывает изнутри.

Бабушка на секунду замирает, когда замечает меня, но не подает виду.

— Этот брак сделал то, чего вы хотели, бабушка Анна. Он дал ему возможность закрыть эту главу. После этого ему потребуется время, чтобы прийти в себя… но если вы отпустите его сейчас, а не заставите тянуть еще два года, он будет на шаг ближе к тому счастью, которое я бы хотела ему дать, но не могу. Разве не этого вы хотите для него?

— Прости, Селеста, — говорит бабушка, ее голос тверд. — Но я не могу этого сделать. Вы оба подписали контракт на три года, и вам нужно выполнить его условия. Ты не можешь просто отказаться от своего наследства, не заставив Зейна отказаться от своего тоже.

Моя жена встает и делает то, что когда-то делал я для нее. Она встает на колени перед бабушкой и берет ее за руки.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы он был счастлив, — ее голос срывается. — Пожалуйста, разреши ему развестись со мной. Разве ты не видишь, как ему больно смотреть на меня? Клянусь, мы сделали все, что могли. И какое-то время я думала, что мы будем счастливы, но это было мимолетно. Зейн заслуживает больше, чем лишь краткие моменты радости. Он должен иметь то, что мы когда-то имели — такую любовь, которая наполняет тебя неколебимой уверенностью друг в друге, такую, где вы — команда, и весь мир против вас. Он заслуживает такого брака, как был у его родителей, а я... я не могу дать ему этого, как бы мне не хотелось.

— Это правда? — спрашивает бабушка, смотря на меня. — Я дам тебе один шанс, Зейн. Прямо сейчас. Скажи мне, что ты не уверен, что Селеста может сделать тебя счастливым, и я дам вам развод без последствий.

Я подхожу к жене и качаю головой.

— Нет, — говорю я твердо, без всяких сомнений в голосе. Ее плечи опускаются, и ее глаза закрываются в принятии, на лице появляется чистая разбитость, когда она явно неправильно понимает мой ответ. — Это не так.

Глаза Селесты открываются, когда я протягиваю к ней руки, и она вздыхает, когда я наклоняюсь и поднимаю ее в свои объятия, как всегда.

— Не отказывайся от нас, Неземная, — говорю я ей, поворачиваясь и унося ее из комнаты, твердо решив, что буду бороться за нас.

Глава 92

Зейн

— Куда ты меня везешь? — спрашивает моя жена, когда я паркуюсь перед нашим частным самолетом, где нас уже ждет Лекс.

Я тянусь к Селесте и подхватываю ее на руки, не в силах отпустить. Она ахает