Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

— Собирай наши войска, Люций. Эта битва будет тяжелой.

Глава 38 «Когда Печати Разрывают Путь»

Иви устроилась на мягких подушках и тонком матрасе, чувствуя, как уставшее тело наконец-то находит передышку. Главный шатер, принадлежащий Аспидиону, оказался просторнее, чем показался на первый взгляд. Пол был устлан грубо оструганными старыми досками, покрытыми слоем пыли и песка. В углах громоздились тяжелые сундуки с потемневшими от времени петлями. Косой шкафчик, заставленный потрепанными книгами, едва держался на ножках.

— Почему ты согласился пойти? Разве вожак может покидать своих людей? — голос дьяволицы прозвучал тихо.

— Им будет лучше, если я обеспечу хорошее будущее. К тому же в Песчаных Когтях хватает воинственных мужей, жаждущих занять мое место, — спокойно отозвался Аспид.

Мужчина сидел на скрипучем деревянном стуле, повернувшись к гостье вполоборота. В руке он держал видавшую виды флягу, а зубами неторопливо рвал жесткое мясо. Свет факелов играл на его лице, отбрасывая резкие тени. На глазах теперь была черная кожаная повязка, которую любезно принесла целительница. Иветта же смотрела на еду без аппетита. В ее рту все еще стоял металлический привкус крови, и от одного вида пищи к горлу подступала тошнота.

— Я продала коня по дороге сюда… — неуверенно начала она, потупив взгляд.

— Об этом не волнуйся. Мы приручили шипохвостов.

— Говорят, что они своенравные, — пробормотала Иви.

— Так и есть. У горгон особая связь с рептилиями. По легенде, первая регина любила разных гадов и держала их как домашних питомцев. Проклятие даровало нам силу подчинять их, — мужчина усмехнулся уголками губ. — До бедствия Аскарсис даже торговал ими.

Девушка сделала глоток из деревянной чашки. Горько-соленая вода неприятно царапала горло, осевший на дне песок скрипел на зубах, оставляя гадкое послевкусие. Мясо оказалось сухим и жестким, точно выделанная кожа. Проглоченный кусок тяжело упал в желудок. Передернувшись, Иветта отставила чашку с прилипшими ко дну песчинками и улеглась на подушках.

— Завтра выдвигаемся. Спи, — бросил горгон, глядя в сторону.

Вместе с дремой ее встретило заветное белое пространство. Искажения больше не кружили голову, не шатали из стороны в сторону, а темный силуэт среди бескрайней пустоты больше не пугал своим мертвенным обликом. Иви рванула к нему, переставляя ноги так быстро, что дыхание тут же сбилось. Сердце сжалось от нахлынувших чувств — радости, боли, злости на то, что она так нелепо потеряла его. Лишь когда до Мессии оставалось всего несколько шагов, девушка судорожно вдохнула. Он поднялся, раскинул руки и сделал несколько шагов навстречу.

Добежав до него, Иветта с силой сжала пальцы на его плечах. Она втянула носом его запах, надеясь ощутить хоть что-то родное, но этот мир был пуст. Здесь не было ни ароматов, ни тепла, ни холода — только он. Нортон был выше ее на три головы. Смотреть вверх не было сил. Дыхание сбивалось, горло сдавило, а в глазах жгло от слез. Его пальцы зарылись в ее волосы, ласково перебирая пряди, словно давая время прийти в себя.

— Прости, прости… — повторяла дьяволица. — Я потеряла кулон. Если бы тебя не нашли, что бы тогда?.. Мне так стыдно…

— Но ведь нашли. Главное, что с тобой все в порядке.

Генерал не смогла сразу ответить. Вместо этого по ее щекам катились слезы. Разразившись рыданиями, она невнятно бормотала что-то о тех, кто схватил ее. Рассказывала все — сбивчиво, сквозь слезы. Нортон понял ее и без деталей. Он уже видел все своими глазами в воспоминаниях Яхьи. И от этого ему стало еще более тошно.

— Остальных виновных наказали? — Мессия смахнул остатки слез с ее веснушчатых щек.

В ответ он получил слабый кивок и еще один тихий всхлип.

Пригласив девушку присесть, Норт и сам опустился прямо на пол. Его пальцы нежно коснулись ее длинных волос, которые за время странствий успели отрасти ниже лопаток. Демон начал умело перебирать пряди, создавая из них аккуратную прическу. В каждом движении чувствовалось что-то успокаивающее и заботливое.

— Что нам делать дальше? — Иви разглядывала собственные руки и теребила кольцо на безымянном пальце. Что бы ни случилось — она никогда не снимала его.

— Мы отправимся в Сильваниум, — твердо ответил Нортон, продолжая работать над ее прической.

— Просвети меня, зачем, о Великий Мыслитель, — иронично протянула Иветта.

В ответ Мессия лишь закатил глаза, отвечая ровным голосом:

— Одна из нитей ведет к эльфийке. Аспидиона я нашел таким же способом.

— Ты уверен, что этому можно доверять?

— Доверять чему? Моим силам? — фыркнул Норт. — Так устроен мир. Так было, так есть, так будет всегда.

— Значит, у нас никогда не было выбора?

— Души сами выбирают свой путь, — продолжал отрицать демон.

— Как тогда душа Аспидиона могла быть связана с тобой раньше, чем вы познакомились? — вкрадчиво спросила Генерал, прищурившись.

Внимательно взглянув на девушку, Мессия не ответил. Вместо этого он закончил укладывать ее волосы. Пряди были аккуратно собраны в сложную косу, охватывая голову подобно ореолу. Пара свободных локонов выбилась вперед, мягко спадая на плечи.

— А теперь иди и ничего не бойся. Нам нужно двигаться дальше. Я заключил с Аспидионом союз, поэтому тебя он обязан слушать.

— Спасибо. — Генерал мягко улыбнулась в ответ.

Вернув ее в сознание, Норт остался в пустоте один. Пространство вокруг было неподвижным, вязким, но больше не тяготило его. Что-то подсказывало, куда идти, в какую сторону сделать шаг. Или, быть может, это просто еще одна роль, которой его обрекли высшие силы? Был ли у него вообще выбор?

Слова Иви насторожили демона. Он и сам не раз задумывался о нитях, что следовали рядом с его судьбой. Мессия не знал тех, кому они принадлежали, не помнил встреч, не находил причин для этой связи. Но она была. И от этого становилось тревожно. Он часто размышлял о бытии, о своей роли в этом беспощадном мире. А что, если все уже предрешено? Если выбор — лишь иллюзия, а каждый шаг и каждое слово всего лишь исполнение того, что было предопределено задолго до его появления?

Тело, давно истерзанное мучительной болью, теперь почти не беспокоило Норта. Или, возможно, он просто пытался убедить себя в этом, чтобы не ощущать собственной слабости. Время текло для него так же, как и тогда, когда он попал в Ад, — его попросту не существовало. Ни сна, ни пищи, ни Фебуса с Игнисом, ни Селены с Мирой. В бесконечном «сегодня» бессмертие окончательно обрело лик проклятия.

Боль стала частью существа Мессии — темным спутником, что неотступно