Ветер перемен - Юлия Прохорова

– Что здесь написано?

Он взглянул на экран и проговорил:

– Сообщение от Фрэн. «Алекс всё испортил, сделал заявление прессе. Держи ее подальше от интернета и телевизора, сколько сможешь, а лучше уезжайте куда-нибудь в тропики, пока Алекс не поверит, что вы теперь вместе».

Меня прошиб холодный пот. Сердце заколотилось как будто бы где-то в ушах, я словно оглохла от этого громкого стука, в то время как мой жизненно важный орган, казалось, старался пробить брешь в грудной клетке.

– Господи…

– Я слышала, – проговорила Элена. – Эми, где ты? Алекс…

– Я перезвоню, – сбросив вызов, я развернулась и побежала в сторону друга, по пути едва не споткнувшись о чемодан какой-то пожилой синьоры.

– Берти, что это за дерьмо? – спросила я внезапно охрипшим голосом, оказавшись рядом с ним, разворачивая в его сторону экран телефона.

Обернувшись ко мне, он увидел в моих руках свой телефон и, едва заметно сморщившись, опустил взгляд.

– Боже, Эми… – он поставил стаканчики с кофе на пустующее кресло и поднял руки ладонями вверх, словно сдаваясь, – мне так жаль. Ты не должна была это увидеть.

– Что это за дерьмо, я тебя спрашиваю?! – я невольно повысила голос. Несколько человек обернулись на мой крик. Внутри меня все клокотало от негодования и непонимания. – Почему Фрэн пишет тебе?! Что это значит?

– Тебе не понравится то, что я скажу, – устало проговорил он, садясь в кресло напротив меня. – Справедливости ради замечу, что это была не моя идея. Но я так сильно тебя люблю, Эми, я боролся за тебя!

Мое сердце ухнуло вниз. Желудок скрутило нервным спазмом, и мне показалось, что сейчас меня вырвет прямо посреди зала ожидания.

– Это Фрэн всё придумала, – проговорил Берти, глядя на меня. – Вообще все. Алекс ни при чем. Мне кажется, он действительно любит тебя, – он немного помолчал, потирая ладонями лицо, словно бы раздумывая, говорить ли мне и потом добавил: – Фрэн задалась целью разлучить вас, нашла меня, так как видела в соцсетях наши совместные фото и попросила меня о помощи.

– Боже мой, – прошептала я, садясь рядом с другом и закрывая лицо руками, – просто не верится, что ты мог так со мной поступить! Берти, – я застонала, – ведь ты видел, как я убивалась! Почему ты не сказал мне ничего?

– Потому что я хотел быть на его месте, – просто проговорил он. – Римский поэт и философ Лукреций Кар говорил, что влюбленные страдают от ран, невидимых человеческому глазу. Я умирал, глядя на тебя рядом с ним. Не в состоянии критически и здраво мыслить, я согласился на всю эту подлость. Я не мог и не хотел отпускать тебя.

Я мотала головой, словно отказываясь верить в этот бред. Все казалось сценарием турецкой мелодрамы. Не хватает только закадровой музыки.

– А Ники? – выдавила я. – Я говорила с ней вчера. Я видела их совместные фото…

– Это подстава, она в сговоре с Фрэн. Он не возвращался к ней. Все фото в её аккаунте и СМИ провокация, вроде бы старые их снимки. А видео, которое я тебе показал – вообще не имеет отношения к тебе. На самом деле там обсуждалось продление контракта с кем-то из его благотворительной организации. И ещё, вот, возьми – он открыл свою сумку и, покопавшись в ней, вдруг вытащил браслет Алекса. – Всё это подстава от начала и до конца. Мне очень жаль.

– Берти! – ахнула я, слыша от него все эти признания. Забрав браслет, я прикрыла глаза, осознавая, на какую подлость пошел друг, чтобы я поверила в предательство Алекса.

– Я знаю, ладно?! – вскрикнул он, подняв на меня взгляд. – Я конченый придурок. Я по-идиотски верил, что, уйдя от него, ты сможешь полюбить меня. Пусть не сразу, со временем… Пока не понял сегодня, что ты будешь слепо любить его, несмотря ни на что.

– Как его телефон оказался у Ники, если они не встречались?

– Фрэн стащила из гримерки, пока Алекс был на съемках. То ужасное сообщение, которое ты получила, писал не он. А я.… – он поднял на меня глаза. – Я просто манипулировал тобой. Когда я пришел к вам на ужин, я специально выводил его на конфликт и делал всё, чтобы посеять в тебе недоверие к нему, а в нём к тебе. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня.

Я вскочила с кресла. Мне хотелось накричать на него, ударить! Ведь он видел, как я страдала, как рыдала, лежа на полу у него в квартире, и всё равно продолжал играть свою беспощадную роль. Но внезапно я осознала: если всё это один большой обман, то что я здесь делаю? Мое сердце рвалось к Алексу, и я не собиралась оставаться здесь ни секундой дольше.

Я взглянула на часы. Если верить его расписанию, пресс-конференция и фотосессия должна закончиться через сорок минут. Я как раз успею вернуться в отель и поговорить с ним.

Схватив сумку и не говоря больше ни слова Берти, я побежала к выходу, набирая на ходу сообщение Элене.

12:02

«Всё это подстава, нас пытались разлучить. Как мне связаться с Алексом? Я еду к нему в отель»

Пробежав мимо всех пунктов досмотра, я выскочила на улицу. Мне срочно нужно было найти такси. Любое. За любые деньги.

Я кидалась от машины к машине, стараясь договориться о маршруте до отеля, но мне все отказывали, сообщив, что в полдень таксисты в Неаполе устроили забастовку, стараясь отстоять свои права, и ни один из заказов больше не берут из принципа. Ближайших автобусов до города не планировалось и, прислонившись спиной к стенке здания аэропорта, я потёрла виски.

Не дождавшись от Элены сообщения с телефоном Алекса, я позвонила ей.

– Эми, я не могу отправить тебе сообщение. От тебя приходит, а в ответ написать не могу. Как будто мой номер у тебя в блокировке.

– Черт возьми, – я прижала телефон плечом к уху и, открыв сумку, вытащила ручку. – Продиктуй мне его номер.

Элена продиктовала номер брата, и я записала его прям на руке, не найдя в сумке даже старого чека. Попрощавшись с ней, я с безумно колотящимся сердцем собралась позвонить, но потом поняла, что он, скорее всего, еще занят на конференции и мой звонок снова выдернет его с мероприятия, подведя коллег-актеров.

Мне просто нужно было скорей к нему. Увидеть его. Просто обнять.

К черту таксистов! Аэропорт располагался всего в 6 километрах от центра Неаполя. А значит, я пойду пешком, и, если повезет, просто