Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

Потом я сорвался с края моста и полетел вниз. Ударился о воду, и холодная река унесла меня на глубину вместе с цветными картинками моего прошлого.

Я умел плавать, я соврал.

Но лучше бы тогда я умер.

Настоящее время…

— … Господин комиссар, и ещё один вопрос от радио «Нордика Италия». Как вы думаете, может ли убийство адвоката Федерико Ла Торре быть связано с именем предпринимателя Марио Санторо и давним конфликтом, который повлек за собой войну криминальных кланов? Я имею в виду дело об убийстве Ремиджио и Лары Санторо семнадцатилетней давности, по которому одним из подозреваемых проходил сын убитого адвоката, Массимо Ла Торре?

— Нет. Не вижу никакой связи между названными вами людьми.

— Ну как же. Позволю себе напомнить слушателям радио, что именно Федерико Ла Торре выступал на суде адвокатом защиты и блестяще разбил сторону обвинения, которая строилась на показаниях самого Марио Санторо. Убийство его сына и невестки, известной модели Лары Айс, так и осталось нераскрытым. Также не было найдено и тело его восьмилетнего внука Адама. А позже Федерико Ла Торре с группой своих адвокатов взыскал с Санторо гигантскую компенсацию за клевету и судебные издержки.

Тогда на выходе из суда Марио Санторо поклялся, что рано или поздно каждый виновный в убийстве понесет заслуженное наказание — это было на всех заголовках газет, а через некоторое время по Ломбардии прокатилась череда смертей глав криминальных кланов. Не кажется ли вам, господин комиссар, что эта история может иметь продолжение? Ведь говорят, что Марио Санторо и сегодня негласно остается одним из влиятельнейших представителей итальянской мафии.

— Говорят? Послушайте, уважаемый, вы сейчас строите домыслы и теории уровня: «Есть ли жизнь на Марсе?» А наш полицейский департамент следует исключительно букве закона! Мы делаем всё возможное, чтобы расследовать данное преступление. Все новости по делу будут освещаться через отдел прессы. Что же касается личности Марио Санторо, то хочу напомнить, что вы говорите об уважаемом бизнесмене и меценате. На вашем месте я бы поостерегся бросаться подобными заявлениями.

— Это не заявления, господин комиссар, это предположения, которые возникли не на пустом месте. Известно ли вам, что в своем недавнем интервью, которое Марио Санторо дал одной из своих же газет, он сенсационно заявил, что намерен передать управление страховым бизнесом и компаниями внуку Адаму, который закончил престижный университет в Швейцарии и получил прекрасное юридическое образование. Но где и при каких обстоятельствах нашелся Адам синьор Санторо отказался рассказать и ничего не комментировал. Однако всем любопытным ясно, что светловолосый парень, которого заметили в его обществе, не может быть настоящим Адамом. Стоит только взглянуть на фотографии восемнадцатилетней давности. Это парень не имеет ничего общего с ребенком Лары Айс!

— Что вы хотите, чтобы я прокомментировал? Личную жизнь граждан Италии? Наличие семейных родинок на задницах их любимых чад? Вы полагаете это в моей компетенции?

— Нет, но я хотел уточнить….

— Следующий, пожалуйста! Не вижу смысла реагировать на ваши провокационные вопросы.

Я выключил радио, снизил скорость и свернул на боковую дорогу. Проехав тихий участок между богатыми виллами, остановил автомобиль у белых ворот и приспустил стекло на двери.

— Это я, Алонзо, — коротко бросил в переговорное устройство.

— Вижу. Открываю.

Ворота распахнулись, и я въехал в поместье моего деда. Неслышно повел автомобиль по дороге, медленно спускаясь по извилистому треку к дому.

Вилла на озере Комо сменила свое старое название на новое «Лара», но осталась тем же красивым местом, каким я его запомнил в детстве. Когда я нашел виллу десять лет назад, то уже не был тем счастливым ребенком, которым это место меня помнило. Я был полон решимости уничтожить здесь каждый куст, каждое дерево и цветок, посмевший вырасти без моего участия. Но прежде хотел убить того, кто легко забыл и предал свою кровь.

Кто не нашел меня, когда я в этом больше всего нуждался, валяясь в горячке или избитый беловолосым ублюдком на земляном полу с такими же одинокими и потерянными душами. Я ещё долго жил памятью о высоком, сильном человеке, и верил, что он придет и спасет меня. Вырвет из цепких рук инока Сержио. Пока эта вера не истлела и наконец умерла под новым крестом, появившимся на дальнем холме в саду.

Я даже не заметил, как место веры заняла злость, которая выросла во мне вместе с силой. Пока однажды эта злость не превратила меня в демона, и я не освободил себя сам.

Тогда деда спасла охрана и его верный друг Алонзо, который вырубил меня шокером и был готов пристрелить. Но прежде мне удалось пробраться в дом, подобраться к шее Марио и оставить на ней следы. Однако шок деда, когда он узнал меня в скорчившемся на полу злом оборванце, каким я предстал перед ним, сила и радость, с какой он раскидал охрану, кинувшись ко мне — в тот вечер нам обоим сохранила жизни.

Тогда я впервые увидел, как горько плачет Дон Санторо, но сам лить слезы давно разучился. Я не простил деда, и наказал тем, что сначала ушел, а потом, когда он нашел меня на берегу, спящим под деревом в одних шортах и драных кедах, которые я стащил у зеваки-дальнобойщика, самоуверенно заявил ему, что сам совершу вендетту.

Что я вернулся за этим, и пусть не мешает, иначе он никогда не узнает, кто убил его сына и мою мать.

— Никто не сможет мне помешать! Я найду их всех и убью!

Мне ещё не было пятнадцати, и ставший за эти семь лет совсем седым, Марио сел рядом и опустил руки на колени.

— Адам, когда ты вошел в дом, охрана уже две минуты наблюдали за тобой, думая, что на виллу залез малолетний вор, не имеющий понятия, кто здесь живет. Я успел убрать собак, чтобы они не разорвали дурака, и это спасло тебе жизнь. Но смерть не прощает ошибок и в следующий раз ты будешь мертв прежде, чем сможешь войти в дом своего врага.

— Не говори мне! Нет такой силы, которая лишит меня права на месть! Я ничего и никого не боюсь!

— Есть. Эта сила — глупость и самонадеянность юности. Жар ненависти и горячность сердца. А местью руководит разум! И ты боишься. Если заглянешь в себя, то поймешь, что боишься умереть, не отомстив за смерть родителей. Этот страх живет и во мне тоже. Я знаю,