Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

я такая. Он поможет мне узнать, что произошло с моим мужем на самом деле. А в империю меня отвезет граф Шеррес, отец Анни. Я уже написала ему и заручилась его согласием. В начале осени он отправляется к императору с ежегодным докладом, и может взять меня с собой. В качестве своей грилорской невесты.

— Невесты⁈ — ахнула я.

— Да, это лучшее прикрытие из всех возможных. У меня, как у приезжей чужестранки незнакомой с традициями Абрегории, будет гораздо больше свободы. На мои проступки будут смотреть сквозь пальцы, особенно если я слегка притворюсь и буду делать вид, что очень стараюсь стать настоящей абрегорианской женщиной, но слишком глупа, чтобы понять, как должна себя вести. Я уже видела такое, когда была при дворе…

— Вот именно! Там тебя знают! Едва император увидит «невесту» графа, как поймет, что это ты…

— Не увидит, — улыбнулась Катрила. — невеста не жена, и я надену покрывало.

Я была ошеломлена… Как бы там ни было, а план Катрилы казался довольно продуманным, хотя и очень рискованным. Если вдруг что-то пойдем не так, то император сразу же казнит жену изменника.

— А Анни? — схватилась я за последнюю соломинку, — что говорит Анни? Она видит, чем может закончится твоя поездка?

— А Анни не знает о моих планах, — улыбнулась Катрила, слегка приподняв уголки губ, — Я ей ничего не говорила. К тому же она почти совсем перестала видеть события, происходящие в Абрегории… Там слишком много магов и магии. Даже о казни моего мужа мы узнали от графа Шеррес. И он же написал, что император очень плох. Того гляди он покинет наш бренный мир, и на престол взойдет его сын.

— Так может стоит подождать? — нахмурилась я. Отношения между Анни и принцем Гордеем не заладились, но, в общем-то, те, кто был знаком с ним лично, отзывались о нем, как о приятном, умном и дальновидном молодом человеке, — когда Анни станет императрицей, то сможет посодействовать по твоему вопросу. Думаю, его высочество не откажет своей супруге.

— Нет, мам, — мотнула головой Катрила. — Наоборот, я должна поспешить. Ты же помнишь традицию Той же руки?

Я кивнула… Точно! Об этом я как-то не подумала. По Абрегорианским традициям род может вернуть себе честное имя только в том случае, если помилование подписано той же рукой, что и приговор. В любом другом случае измена империи так и останется позорным пятном на истории рода, которое придется смывать безупречной службой семи поколений.

— Все уже решено, мам, — тихо добавила Катрила… Как будто бы поняла, что я ищу аргументы, чтобы убедить дочь в безнадежности ее затеи. — Я все равно поеду в Абрегорию. Я должна, мам. Не только мужу, но и сыну. И его детям.

— Это очень опасно, — я снова вернулась с того, с чего мы начали. — Но если это твой выбор… Я поддержу тебя. И помогу всем, чем могу…

— Спасибо, мам, — вспыхнула она, загораясь уверенность от моих слов, как свеча от поднесенного факела, — я знала, что ты меня поймешь.

Я тяжело вздохнула. Понимаю. И даже пытаюсь принять. Но это очень тяжело. Я привыкла быть щитом для своих детей. А сейчас должна выпустить из-за спины дочь, которая тоже хочет защитить своих детей.

— Мне кажется, к статусу «невесты» тебе нужен грилорский титул, — еще раз вздохнула я, мысленно делая шаг в сторону, чтобы попустить Катрилу вперед. — Ты же не можешь использовать свой настоящий…

— Да, — улыбнулась она. — я уже написала Фиодору. Он подготовит документы и будет ждать меня у границ Грилории к середине лета, чтобы помочь добраться до Яснограда к графу Шерресу. Только Анни об этом не говори, — торопливо добавила она и усмехнулась, — она никак не может простить брата за Живелу…

— Ох, уж эта Живелла, — покачала я головой. — А как ты доберешься до Фиодора?

— Гирем проведет через пустоши. Он обещал. Но выходит надо через две седьмицы… Пока не зацвела Сонная амброзия.

Я кивнула… Эта измененная травка Пустоши славилась тем, что ее аромат усыплял любого, кто имел неосторожность его вдохнуть. К счастью сорванное растение сразу же теряло свою опасную способность, а скошенная плохо восстанавливалась, иначе Южная пустошь была бы непригодна для жизни. Но следить за Сонной амброзией вокруг нашего поселка приходилось регулярно, чтобы не допустить цветения.

— Мы уже готовы к поездке… И скоро отправимся в путь…

Вот и все… моя Катрила выпорхнула из гнезда.

Обняла свою дочь…

— Мам, — я снова услышала шепот слез в ее голосе, — я хотела тебя попросить… Пожалуйста… Если я не справлюсь… Забери меня из империи в Южную Грилорию. Я хочу быть там… Рядом с тобой… И накажи Деливу и Оливу никогда туда не возвращаться.

— Катрила, — выдохнула я, чувствуя, как на глазах набухают слезы, — девочка моя. Я обещаю…

Все главные слова были сказаны. Обещания даны. И теперь можно было признаться о том, что беспокоило больше всего…

— Мне страшно, мам, — всхлипнула Катрила. — Я знаю, что пойду на любой риск. Но мне так страшно…

— Я знаю, — слезы текли по щекам, хотя я очень старалась не плакать, — страх никуда не уйдет, родная. Он всегда будет с тобой, но я верю в тебя. Ты сильная, ты справишься…

— Справлюсь, — кивнула она. — Я смогу.

Глава 6

Катрила все же помогла мне собраться к обеду. К тому же мы совсем не хотели, чтобы наша семья заметила, что мы обе плакали. Пока никто, кроме нас и Гирема не знал о предстоящем отъезде Катрилы, и мы собирались сохранить это втайне как можно дольше чтобы дети, и в-первую очередь Хурра, не придумали какую-нибудь хулиганскую выходку. А то вполне может оказаться, что Делив и Олив под предводительством своей малолетней тетки-принцессы, спрячутся где-нибудь в обозе и явятся пред светлые очи их матери и ее отца посреди Южной пустоши.

Обед, устроенный на просторной тенистой террасе, которая была продолжение зимней столовой, прошел за легкой, непринужденной беседой.

Когда мы с Фиодором и Анни влачили нищенское существование, то я всеми силами старалась привить им королевское поведение, заставляя вести себя дома, за закрытыми дверями простой крестьянской избы, как принца и принцессу.

Когда же наше