Токсичные желания - Надя Брекель

не похожа ни на одну другую женщину, с которой я сталкивался. Я до сих пор помню, как она прошла мой личный тест и пробормотала слова: «Я заплачу». Когда она спорила со мной о том, чтобы я настаивал на оплате платежей по счетам, когда она жила в домике у озера, ее не волновало, что я зарабатывал миллионы. Она все еще хотела вернуть долг и сделать это по справедливости, потому что она была такой девушкой. Заботливая, сильная, с золотым сердцем.

— Ты заплатишь или нет? — Я спрашиваю снова.

Она усмехается.

— Моя сумочка наверху, в моей комнате...

— А ты не можешь записать на счет своего номера?

— Правда? Ты игрок НФЛ, так что не можешь сотворить свою магию?

— За два натипка? — От меня исходил гнев.

Она бросает на меня взгляд, который говорит: «Что ж».

Клянусь, я бы оттолкнул ее в сторону, как будто Наоми не была девушкой. Но вместо этого я направился к противоположному концу кабинки.

— Эй, куда ты идешь? Ты даже не допил свой напиток? — Спрашивает она.

Я наклоняюсь и хватаю свой напиток, опрокидывая его в горло.

— Спокойной ночи, Наоми.

— Что… что за хрень? — Она встает и идет за мной. Я уже стою у стойки и говорю бармену, чтобы он выставил счет за номер 711, когда она идет за мной по пятам.

11. В комнате моего отца был номер 11, и Эбигейл будет единственной, о ком я буду думать, когда увижу это число, кроме Блейка.

— Конечно, мистер Киллиан. — Бармен вывел меня из задумчивости.

— Спасибо, — я хлопаю ладонью по краю стойки, прежде чем уйти. Я заплачу ему завтра или при встрече.

— Спокойной ночи и удачи в игре, — подмигивает он. Я коротко улыбаюсь ему и ухожу, пока кто-нибудь еще не заметил меня.

— Эй, куда ты идешь? — Наоми хватает меня за руку, когда я выхожу из бара.

— Я иду домой. Наоми. Спокойной ночи.

— Значит, ты просто проигнорируешь все, что я сказала?

— Я не игнорирую. Я был рядом с тобой и утешал тебя после обеих твоих потерь.

— Моих потерь?

— Да, твоих, включая ребенка. Я ничего тебе не должен, Наоми. Я пытался быть милым, но я был милым не с той девушкой. — Я вырываю руку. — Спокойной ночи.

— Я не могу тебе поверить. — Потекли слезы, и это всегда было моей слабостью с Наоми. — Значит, все это ничего не значило. Я имею в виду, ничего? Ты позволяешь гребаному троллю мешать тому, что у нас есть?

Я оглядываюсь по сторонам, надеясь, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать. Она начинает устраивать сцену. Я касаюсь ее спины, направляя ее в другой конец коридора.

— То, что у нас было, не было настоящим Наоми. Прости, но ты хочешь быть со мной только потому, что я игрок НФЛ. Давай будем честны. Ты даже никогда не хотела сближаться с Боди, так что то, что у нас есть, закончилось из-за тебя, а не из-за нее.

Гнев поселяется в уголках ее глаз.

— Ты пожалеешь об этом. Когда тебе надоест трахать ее во всех позах, я знаю, ты захочешь, чтобы я вернулась. Это то, что ты всегда делаешь, Кольт. И это нечестно. Я имею в виду, я должна быть зла. Из всех людей моя кузина? Как ты мог?

— Забавно, пять минут назад ты была не против, даже простила меня. А теперь нет?

— Да, когда я...

— Когда ты думала, что твоя манипуляция сработает. К тому же, это не было запланировано, это просто случилось. Не то чтобы я это планировал. И хочешь знать кое-что? Я не сожалею, потому что... — Я заколебался, осознав слова, которые собирались сорваться с моих губ.

— Что? Ты любил ее? — Спросила она снисходительным тоном. Когда я не отвечаю, ее глаза расширяются. — Ты, блядь, серьезно? Ты не можешь быть серьезным.

— Я влюблен в нее.

У нее отвисает челюсть, а на лице написан шок.

— Если уж на то пошло, я ее не заслуживаю. И это правда. — Я разворачиваюсь и ухожу, пока она осознает реальность того, что я только что сказал.

— Ты пожалеешь об этом! — кричит она мне в спину, но я продолжаю уходить оттуда так быстро, как только могу, снова надевая солнцезащитные очки.

Выходя из отеля, я сталкиваюсь со своим отцом, и сила толчка заставляет меня отскочить назад. Когда я повернулся к нему лицом, под руку с ним шла женщина. Когда я начинаю узнавать его, он спрашивает:

— Кольт? Что ты здесь делаешь?

— Привет, пап, я был... — Я смотрю туда, где он стоял, осознавая, что эта ночь прошла совсем не так, как я планировал. — Я как раз собирался уходить.

— Все в порядке? — Спрашивает он с ноткой беспокойства в голосе.

— Да. Но не мог бы ты оказать мне услугу и убедиться, что Наоми не попытается пойти в комнату Эбигейл сегодня вечером? Я сказал ей, что все кончено, на этот раз по-настоящему, раз уж она не может вбить себе в голову, что мы никогда не будем снова вместе.

— Может быть, тебе стоит поставить ей песню Тейлор Свифт. — Говорит он сквозь смешок, глядя на женщину, которую держит под руку, а затем переводит взгляд на меня. Я бросаю на него стоический взгляд, без всякого веселья.

Он прочищает горло.

— Мне было интересно, что происходит между вами двумя, но зачем мне это нужно? — Он делает паузу. — Оооооо, Джош остановился прямо напротив ее комнаты. Мы тоже живем на одном этаже, так что я прослежу, чтобы он за ней присмотрел.

Я так волновался, что Наоми попытается сделать какую-нибудь глупость или скажет что-нибудь, что причинит ей боль, а Эбигейл пережила достаточно дерьма, особенно от своей собственной семьи. Я больше не хотел видеть, как ей больно. Мне нужно было вытащить голову из задницы и начать жить заново. Эбигейл была права. Единственный выход — пройти через это. Пришло время взглянуть правде в лицо.

Папина подруга направляется к дверям лифта.

— Я догоню тебя через минуту, детка. — говорит он ей, затем поворачивается ко мне. — Я надеялся застать тебя наедине, чтобы спросить. Ты когда-нибудь слушал этот альбом?

— Как ты об этом узнал? — Я снимаю солнцезащитные очки.

— Мы работали над этим. Вместе.

— Ты и Эбигейл? — спросил я.

Он кивает.

— Что у нее есть на тебя такого, что ты не хочешь сообщать прессе? — Спрашиваю я, прищурившись.

— Неужели так трудно поверить, что я делаю это по доброте душевной?

— Да. Вообще-то, невозможно, потому что твое сердце появляется только тогда,