Запрещенные слова. Том 2 - Айя Субботина

Он подходит к столу Орлова, небрежно отодвигает пресс-папье. Делает это, чтобы выдержать стратегическую паузу.

— Прошу прощения, что прерываю ваш… кризисный штаб, - наконец, переходит к главному, и я непроизвольно напрягаюсь, когда зеленый взгляд задумчив скользит по нам троим. – Узнал о вашей неприятности. Решил, что мое присутствие, как куратора «Синергии», будет не лишним. «Фалькон» и «зеленая инфраструктура» - это же часть нашего общего будущего, не так ли?

— Какие-то «AutoBahn Dynamics»… - начинает Орлов.

— Я знаю, - перебивает Форвард, все так же мягко.

В кабинете повисает тишина.

Орлов смотрит на него с удивлением. Я - с напряжением.

— Кирилл, ты ищешь утечку, - Форвард легонько постукивает пальцами по столу. – А я, кажется, нашел канализационную трубу. Прямо у тебя под носом.

Резник замирает и напрягается – это ощущается настолько явно, что бросается в глаза даже если я не смотрю на него прямо, а только со стороны.

— Но должен отметить, - Форвард переводит взгляд на меня, награждает мимолетной казенной улыбкой, - без Майи Валентиновны это было бы гораздо сложнее. Майя, информация, которую вы передали… оказалась просто бесценной.

Так вот о чем он хотел поговорить!

Я стараюсь не выдать свое волнение и триумф – не хочу спешить, хотя страшно тянет прямо сейчас вскочить, ткнуть пальцем в гада Резника и заорать во все горло: «Я знала!»

Резник переводит взгляд с меня на Форварда. Его ноздри чуть дрожат.

— Владимир Эдуардович, у меня к вам только один вопрос, если позволите. – Но Форвард произносит это таким тоном, что только самоубийца посмел бы что-то там ему не позволить. Кроме того, его тон тут же теряет остатки безучастности, превращается в идеальное оружие линчевания – безапелляционное и окончательное, как лезвие гильотины. – Кто вас надоумил так хреново заметать следы?

Теперь я пялюсь на Резника уже совсем не скрываясь. Наслаждаюсь каждым мигом, каждой секундой того, как кровь, отливает от его лица, и оно становится болезненно зеленым.

— Не понимаю, о чем вы, Форвард. Снова инсинуации?

— Инсинуации? – Форвард усмехается, хотя определение «скалится» здесь подходит намного больше. – Я оперирую фактами, счетами и банковскими выписками, а так же официальными документами, полученными по моему личному запросу. Наши кипрские коллеги, хоть и пекутся о конфиденциальности, но вы для них явно слишком мелкая сошка, чтобы сильно… секретничать. – Переводи взгляд на Орлова. – Кирилл, твой генеральный директор не просто мразь, но еще вор и взяточник.

Форвард бросает на стол тонкую папку.

— Здесь все необходимые доказательства, Резник, - продолжает своим безжалостно-спокойным тоном. – Но я могу коротко пробежаться по основному.

Он говорит и говорит, ни разу не сбиваясь, не запинаясь, как оратор от бога.

Рассказывает, какие были схемы вывода, как и через кого на него выходили желающие заиметь «своего человека» в нужной кампании. Что Резник уже давно продает свои услуги – как паразит «подселяется» в нужную структуру, а потом выполнят то, за что ему платят – разваливает изнутри, устраивает «корпоративные войны» или сливает информацию. Когда выполняет свою миссию – его аккуратно выводят из игры, чтобы не портить репутацию.

В «Элиан» его сунули наши конкуренты – чтобы «дооптимизировался» до ручки, в таком духе. Форвард, правда, тут же подчеркивает, что это только его теория, потому что с его нанимателями он, разумеется, в контакты не вступал и задушевные разговоры не вел.

— Но, знаете… - Форвард едва заметно чешет кончик носа, усмехаясь очень по-волчьи. В эту минуту они со Славой так похожи, что мне приходится моргнуть, чтобы согнать наваждение. – Жадность фраера сгубила, Резник. Когда предложили сумму с огромным количеством нолей, ты, конечно, не смог устоять и не сильно задумывался о безопасности.

— Ты… — шепчет Орлов, глядя на Резника.

— Это ложь! – Генеральный вскакивает на ноги, трясется. Маска лощеного топ-менеджера задорно слетает с его лица, обнажая загнанную в угол, перепуганную до усрачки крысу

Так наслаждаюсь открывшимся зрелищем, что не сразу понимаю, что он тычет в меня пальцем и горящим бешенством взглядом.

— Это все она, да?! Сука! Ну давай, скажи, почему ты меня топишь, святая наша Франковская! Расскажи, что ты трахаешься с размалеванным малолеткой, пока его папочка устроил тебя на теплое местечко. Или ты с ним обоими…?

— Резник!

Форвард вырастает передо мной стремительно, как отгораживающая от грязи стена.

До этого ублюдка даже пальцем не дотрагивается, но генерального как ветром сдувает – на добрых пару метров. Реально, в дальний угол кабинета, как пойманного с поличным вора.

Я смотрю в пол, боясь посмотреть по сторонам.

Ругаю себя на чем свет стоит за то, что не принесла это проклятое заявление раньше.

— Кирилл, я думаю, самое время пригласить службу безопасности.

Орлов уже прикладывает телефон к уху, резкими отрывистыми фразами просит зайти начальника эСБэ и прихватить с собой пару человек для сопровождения.

Взгляд Резника мечется от стены к двери, как будто он всерьез раздумывает сбежать.

Но когда натыкается на Форварда – резко ссутиливается и вся его бравада сдувается как воздушный шарик.

— Ах ты гнида, - сквозь зубы шипит Орлов. – Я же тебя, тварь, по судам затаскаю, посажу, блядь!

— Думаю, теперь Владимир Эдуардович будет очень разговорчив, - отпускает последний комментарий Форвард, поворачиваясь к двери.

Резник сидит, обмякнув, глядя в одну точку. На моих глазах несколько раз судорожно вздыхает, как будто раздумывает, не закатить ли истерику. После всего, что я теперь о нем знаю, никаких сомнений, что он бы уже давно рыдал и ползал на коленях, если бы была хоть малейшая надежда, что это поможет.

Возможно, как раз в эту минуту он уже строит новый план, как выкрутиться. Но мне уже все равно, потому что это будет уже совсем другая грязная история, и меня никак не коснется.

Пользуясь тем, что Орлов и Форвард отвернулись, встаю, подхожу ближе.

У меня осталось еще одно невыполненное обещание.

Хотя после «презентации» Форварда Резника наверняка и сам догадался, откуда растут корни его проблем. Как минимум – некоторые из них.

— Владимир Эдуардович, - привлекаю его внимание, но он так резко вскидывает голову, как будто проорала это ему на ухо. Смотрит на меня мутным взглядом, сжимая пальцы в замок так отчаянно, что противно хрустят костяшки.

Мы снова смотрит друг на друга. Вспоминаю его триумфальный взгляд тогда, на парковке. Вряд ли