Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

— Первое впечатление всегда самое верное. Кажется, с годами ничего не меняется, — уколола его Эла.

— Ревнуешь меня? — Вадим усмехнулся, слегка откинув голову.

— Конечно, нет. — Эла пожала плечами, оглядывая себя в зеркале. — Просто констатирую факты.

— А ты рассказала ему про нас? — Его хрипловатый голос защекотал её ухо, хотя он не двинулся с места.

— Рассказала. Пришлось рассказать. Ты… ты так вызывающе себя повёл… — Ей отчего-то казалось, что комната поплыла.

— И о том, что я был твоим первым парнем? — Он как-то странно смотрел на неё.

— И об этом тоже. — Эла занервничала. Слишком близкое присутствие Вадима её напрягало. Чем дальше заходил их диалог, тем сильнее она ощущала исходившую от него опасность. Чувствовала, что поддаётся его магнетизму. Она отступила на шаг, стараясь не смотреть ему в глаза — серебристые, завораживающие, и будто проникающие в самую душу. — У меня вообще нет секретов от будущего мужа, — пробормотала она, с трудом выдавив из себя слова.

— А от меня? — в голосе Вадима проскользнули глубокие нотки, и Элу словно дымкой заволокло. На секунды она почувствовала себя в невесомости, словно над ней навис невидимый колпак, но потом сумела воспротивиться и тряхнула головой, отгоняя морок.

— Что ты делаешь? — прошипела она, не удержавшись и толкнув его в плечо. — Я знаю, у тебя есть какой-то дар. Я помню! Не смей его испытывать на мне!

Вадим промолчал, лишь улыбнулся шире, в его глазах мерцал злой огонёк.

— Царица, тебе всё привиделось, — он снова играл в развязного бандита.

— Выйди отсюда, я хочу переодеться, — приказала ему Эла. — Немедленно!

— Ладно.

Он скрылся за занавеской, и Эла потёрла виски, окончательно приходя в себя.

У Лины тоже есть дар, но совсем другой, светлый, а этот забирается в голову и давит… давит…

— Кстати, это платье лучшее из тех, что ты сегодня мерила, — как ни в чем не бывало, сказал Вадим. — Берём его.

— Нет, я не могу принять от тебя такой дорогой подарок. Я сама заплачу.

— Это не обсуждается.

— Я сказала, нет! — отрезала она категорично.

— Не спорь. Если откажешься взять сейчас, тебе доставят его домой с неприлично большим букетом алых роз и открыткой с надписью: «От Леона», в то время, когда твой муж будет дома, — жёстко сказал он, и Эла решила больше не спорить.

Ну и пусть. Пусть заплатит. Что б его!

* * *

Эла вышла из примерочной и едва не столкнулась с Вадимом. Он поджидал её у стены напротив портьеры. Руки в карманах и на губах блуждающая улыбка, словно расслабленный хищник, уверенный в том, что добыча никуда от него не сбежит. Эла попыталась его обойти, но он шагнул навстречу и преградил ей путь.

— Нам определённо нужно пообщаться поближе, — мягко сказал он. Его глаза загадочно блестели, однако в них помимо неприкрытого мужского интереса читалось что-то ещё. Что же? Она не успела понять.

— К чему все эти намёки? — вспыхнула Эла. Сердце скатилось куда-то в желудок, она испытала странное смешение чувств: притяжение и беспокойство, но в то же время жгучую неловкость. Её эмоции были как на ладони, и он это видел.

— Никаких намёков. Едем в ресторан, поужинаем вместе, поговорим.

— Вадим, нет! Я устала и хочу домой! — Эла, наконец, сумела его обойти и вышла из примерочной в зал.

На часах был седьмой час вечера. Эле вручили внушительных размеров пакет со свадебным платьем и она, сухо кивнув Вадиму в знак благодарности, направилась к выходу.

— Эла, постой! У меня ещё остались к тебе вопросы. — Он шел следом за ней, но она не откликнулась, выскочила на улицу и зашагала к пешеходному переходу. — Элеонора! —прогремел за спиной его низкий голос.

Эла напряглась, ощутив перемену в его настроении. Ей пришлось обернуться.

Вадим стоял в десяти шагах от неё и всем своим видом давал понять, что не привык уговаривать и не терпит отказов. От него так и веяло властностью. Теперь никаких сомнений не оставалось — шутки закончились, он больше не играет.

— Вадим, пожалуйста, мне правда нужно домой. Мама больна и я… — отчаянно запротестовала Эла. Её вдруг осенила мысль, что он приехал в салон не ради забавы, он явно преследовал какую-то цель.

— Садись в машину, поговорим. — Тон его голоса стал более жёстким и ледяным, будто это был совсем другой человек: вовсе не тот, что недавно подтрунивал над её дурацкими выходками, вовсе не тот, что с улыбкой любезничал с девчонкой-продавщицей.

Эла попятилась, замотав головой.

От чёрного гелендвагена, припаркованного у обочины дороги, отделились двое парней, и быстрым шагом направились к ней. Вадим двинулся ей навстречу, и она оказалась в кольце, словно в ловушке.

— Так вот он какой, этот бесплатный сыр? — прокричала Эла. — Думаешь, что сделал мне подарок и теперь имеешь право диктовать, что делать? Я не сяду в твою машину и никуда с тобой не поеду! Нам не о чем говорить!

— Ошибаешься, Элеонора! — В отличие от неё он был спокоен и собран, смотрел внимательным острым взглядом, будто решал для себя вопрос: казнить или помиловать?

— Что происходит? Что… — заметалась она, оглядываясь на парней. От недоброго предчувствия заныла душа.

Вадим достал из кармана кожаной куртки телефон, нажал на кнопку и протянул его Эле. На экране айфона появилась фотография Лины.

Эла нервно сглотнула, на миг позабыв как дышать. По спине вдоль позвоночника пробежал ледяной холодок.

— Посмотри, там есть ещё фото, — ровно сказал Вадим.

Эла дрожащей рукой взяла телефон и стала листать фотографии. Они были совсем свежие, Эла видела их впервые. Лина явно кому-то позировала, беззаботно улыбаясь и смеясь, и, видно, ничего не подозревала: сидя за партой среди студентов, за фортепиано в классе у Бескровной, стоя у колонны в фойе консерватории, на физкультуре в коротких шортиках и футболке. Такая милая, ладная, с тонкой талией и округлившейся грудкой.

— Откуда у тебя все эти фото⁈ — растерянно пробормотала Эла. — Ты следил за ней? Подговорил кого-то из одногруппников? Или твои ищейки втёрлись к ней в доверие и…

— Неважно, — оборвал он её на полуслове. — Я жду от тебя объяснений.

— Что? Что я должна