Летний сад - Полина Саймонс

Татьяна заметила, что тетя Рита и дядя Борис спорят больше обычного. Они ссорились всегда, но прежде в доме не было такого ощущения враждебности. Таких ссор Татьяна не понимала. В ее семье тоже спорили. Но здесь ее тревожило отсутствие любви.

Пока в доме ссорились тетя Рита и дядя Борис, а вне дома шептались Марина и Сайка, Татьяна предавалась мечтам. Она сидела, прислонившись к какому-нибудь дереву, и фантазировала о королеве Марго и Ла Моле. Что, если бы Марго не была королевой, выданной за короля? Что, если бы Ла Моля пытали, но не обезглавили? Что, если бы они сбежали, отправились на юг Франции, возможно, нашли бы какую-нибудь безымянную деревеньку и затерялись в ней? Они бы поженились. Остались в живых. Они были бы вместе. Какое счастье! Но как бы выглядела великая страсть королевы и простого человека в обычной жизни? Могло ли такое быть? Не превратилась бы со временем самая возвышенная любовь в тетю Риту и дядю Бориса?

Это выглядело так отвратительно, что фантазии Татьяны тут же прекратились – как будто оборвалась пленка кинофильма. Это невыносимо! Уж лучше для Ла Моля истечь кровью и умереть на эшафоте. И когда Татьяна ложилась на скрипучую кровать и закрывала глаза, образы в ее голове темнели, образы снаружи темнели, и она думала – ох, не надо еще одного такого дня, пожалуйста, не надо еще одного такого дня…

И следующий день был совсем не похож на прошедший.

* * *

– Таня, почему бы тебе не поплавать с нами?

– Я уже купалась. Видишь? Волосы мокрые.

– Таня не хочет плавать!

– Она боится озера.

– Ей не нравится теплая вода.

– Нет, Марина, – заявила Сайка. – Ты ведь знаешь, в чем дело, да? Она смущается. Она не хочет раздеваться. Так, Таня?

– Таня, но тебя ведь не смущает то, что у тебя грудь меньше, чем у Паши? – И это говорила Марина!

Татьяна не подняла головы от книги. Внезапно две голые, мокрые девочки оказались стоящими над ней и королевой Марго.

– Пойдем, Таня! – сказала Сайка, подбоченившись. – Хочешь, поможем тебе раздеться?

– Да, мы поможем! – Марина дернула блузку Татьяны.

Татьяна вскочила.

– Не трогай меня! – огрызнулась она, прижимая к груди книгу.

– Таня еще цыпленок!

– Таня, а ты не думала, что у тебя может никогда и не вырасти грудь, или бедра, или волоски?

– Таня, – Сайка сделала серьезное лицо, – а ты когда-нибудь целовалась? Мне ужасно хочется знать.

Марина засмеялась:

– Ты же знаешь, Сайка, она ничего такого не знает. Она себя бережет для великой любви Марго!

– В отличие от тебя, Марина? В отличие от тебя, Сайка?

– О-ох! Да она сегодня в воинственном настроении! – весело воскликнула Марина.

– Это меня возвращает к прежней мысли, – сказала Татьяне Сайка. – Ни один мальчик тебя не полюбит, если у тебя не появятся хоть какие-то тити. И что куда важнее, и мы уже об этом говорили, никто не захочет твой нераспустившийся, нераскрывшийся цветочек, Таня.

– Идем в воду! – повторила Марина, дергая Татьяну за руку.

– Марина, – ответила Татьяна, вырываясь, – как ты думаешь, что бы подумал Паша, если бы услышал тебя?

– Ой, как будто твой брат тебя не дразнит!

Татьяна неодобрительно смотрела на двоюродную сестру. На Сайку она вообще не обращала внимания.

– Почему ты не делаешь такого у него на глазах? – спросила она. – Ты ждешь, когда застанешь меня там, где, как тебе кажется, никто тебя не увидит и не услышит. Но ты забываешь – я тебя вижу и слышу.

– Таня, – с насмешливой серьезностью вмешалась Сайка, – а знаешь, что я слышала в Азербайджане? Что если ты еще не тронута, но тебя коснутся волоски и грудь созревшей молодой женщины, у тебя тоже все вырастет!

Татьяна продолжала пятиться, а они все так же шли за ней, две мокрые девицы, преследовавшие ее на поляне.

– Сайка, неужели это правда? – спросила Марина. – Я никогда о таком не слышала.

– Да, это правда! – Сайка помолчала. – Ну?

– Ну что? – резко бросила Татьяна. – Возвращайтесь лучше в воду и продолжайте делать то, что вы там делали.

– Но и противоположное тоже правда, – тихо сказала Сайка. – Ты мне не веришь. Но это правда! Ты расцветешь, если тебя потрогает некто с… ну, с осторожностью. Это лишь на пользу тебе. Ты хочешь оставаться безгрудой и нелюбимой? Ради того, чтобы тебе помочь, я готова даже… э-э-э… сломать твое… прикрытие.

Татьяна чуть не споткнулась и не упала, продолжая пятиться.

– Это не будет больно! – шептала Сайка. – Обещаю, больно не будет.

– Послушай Сайку, Таня, – посоветовала Марина. – Она умна не по годам.

– Пойдем. – Сайка протянула руку. – Потом станет намного лучше! Позволь мне потрогать тебя.

Татьяна ударила Сайку по руке «Королевой Марго», развернулась и убежала, а девочки вернулись в воду, их веселые голоса эхом разносились над водой.

– Таня, поплавай с нами! – кричала Марина. – Мы просто шутим!

Татьяна уселась под сосной и затосковала из-за испорченного лета. «Все, – решила она, – уезжаю обратно в Лугу. Бланка Давидовна вполне может присмотреть за мной до возвращения Даши».

Марина и Сайка плескались, ныряли и хихикали, а Татьяна сидела вдали от них, мрачно наблюдая.

Марина была уже на берегу и тянулась к полотенцу, когда до Татьяны донесся с озера голос Сайки. В нем не было испуга, но слышалось беспокойство.

– Марина!

Напряженная интонация заставила Татьяну привстать, чтобы лучше видеть Сайку, стоявшую в воде уже по пояс, – она была грязной и как будто опутанной водорослями.

– Марина! – снова крикнула Сайка.

Марина, наклонившаяся за полотенцем, спросила, в чем дело, потом оглянулась – и закричала.

Услышав ее крик, Татьяна бросилась к озеру.

Тело Сайки облепили не водоросли. Это были пиявки.

Татьяна видела пиявок, живших в иле озера Ильмень, – они были длинными, жирными, черными, с сотнями крошечных зубков в полукруглых челюстях, и эти зубки впивались в кожу жертвы. Они безболезненно прикреплялись к ней – пиявка висела, держась зубами и дополнительно впиваясь анусом. Потом они расслаблялись и начинали сосать, выделяя при этом фермент, не позволявший крови сворачиваться. Эти кровососы были от четырех до семи миллиметров в длину и около семи миллиметров в диаметре. Десятки, сотни пиявок покрывали тело Сайки. Каждая могла выпить количество крови, вдвое превосходящее объем ее собственного веса, прежде чем отваливалась, насытившись.

– А-А-А-А! А-А-А-А!

Это закричала Марина, кое-что знавшая о пиявках Ильменя: ее однажды покусали так сильно, что ей пришлось неделю провести в больнице и получать внутривенные уколы сульфамидов, чтобы справиться с инфекцией, проникшей в живот.

– Марина, можешь ты… Прекрати!

Татьяна