Обещание - Кристен Эшли

я хочу расцеловать тебя всего, — тихо заявила она, и он ухмыльнулся, предпочитая, чтобы она сделала это, но сначала ему нужно было покончить с этим дерьмом.

— Ты хочешь знать, из-за чего все это произошло? — спросил он.

— Ладно, думаю, что хочу расцеловать тебя всего после того, как ты расскажешь мне, в чем дело, — уточнила она, и его ухмылка превратилась в улыбку.

Он почувствовал, как улыбка угасла, как только начал делиться:

— Не уверен, что ты будешь в таком настроении, когда я закончу, детка.

— О, черт, — ответила она.

— Ты не хочешь присесть? — предложил он.

— А мне нужно присесть?!

— Просто предложил. С пивом.

— О, черт, — повторила она.

— Присядь, cara. Я принесу тебе пиво.

Она посмотрела на него долгим взглядом, затем направилась к дивану. Большой, мягкий, с подушечками, приглушенно-зеленый диван, невероятно удобный, отлично смотрелся бы в его гостиной с ее приглушенно-голубым, мягким пухлым креслом и пуфиком. Не говоря уже о ее первоклассном квадратном журнальном столике взамен его потертого прямоугольного. Хотя бы потому, что ее был первоклассным, но еще и потому, что он не был потертым, а в основном потому, что он был больше и на него можно было поставить гораздо больше барахла, типа пивных бутылок и пакетов с чипсами.

Он отказался от ее фиолетового кресла с откидной спинкой потому, что оно было фиолетовым, ну, еще и потому, что он хотел бы оставить свое кресло с откидной спинкой.

Когда он подошел к ней с открытым пивом, она лежала на этом самом приглушенно-зеленом диване, без шпилек, поджав под себя ноги.

Он передал ей пиво, сел рядом и положил руку ей на колено, притягивая ее ближе, руки не убрав.

— Ты знаешь парня по имени Питер Ферлок? — спросил он, и ее брови сошлись вместе, склонив голову набок.

— Нееет.

— Он работает в «Уайлер Фармасьютикалз».

— Ну, — медленно произнесла она, ее взгляд тут же стал настороженным, тело снова напряглось.

— Он компьютерщик, и Сэл узнал, что его заказали.

Она ахнула, ее глаза стали огромными, что было мило, но ему это выражение не очень понравилось, она воскликнула:

— О боже, Бенни!

— Ага, — согласился он.

— Ты позвонил в полицию? — спросила она.

Он набрал в грудь воздуха, выдержал ее взгляд и ответил:

— Я не могу, детка. Сэл узнал об этом. Сэл засветился, узнавая информацию от своего имени. Мы не знаем, что происходит, и кто за этим стоит. Профи не сможет помешать никто, кроме Сэла, Сэл же может стать уязвимым, а Сэл не любит быть уязвимым.

— Черт, — пробормотала она, все поняв. Затем пристально посмотрела на него и медленно спросила:

— И тебя устраивает, что этим занимается Сэл?

— Я не возражаю, потому что Сэл присматривает за этим парнем Ферлоком. Он также досконально изучает всю эту ситуацию. И если бы был не согласен с этим, то Сэл бы тоже был не согласен со мной, мне осталось около двух месяцев до того, чтобы стать по-настоящему чертовски счастливым мужчиной. Мне не нужно это дерьмо, более того, нам не нужно это дерьмо.

Она выглядела встревоженной.

— Как ты думаешь, он правда позаботится об этом парне Питере?

— Думаю, Сэл не заставил меня смириться с решением, которое, как он знает, мне не очень нравится, но он не позволит этому Питеру одиноко качаться на ветру.

— Хорошо, я… поняла… — Она покачала головой. — Но я не понимаю. Что происходит?

— Сэл тоже не понимает. Но собирается выяснить, а я собираюсь ему помочь.

— Что? — прошептала она.

— Твой коллега, парень, который занимается продажами на Восточном побережье, трахается со своей секретаршей.

Ее глаза снова стали огромными, когда она выдохнула:

— Откуда ты знаешь?

Он склонил голову набок.

— Ты знала?

— Нет, я догадывалась, — ответила она ему.

— Если ты догадывалась, то любой другой мог бы тоже догадываться? — спросил он.

— Возможно. Они скрывают, но язык их тела и совместные разговоры просто кричат об этом

— У вас это не одобряется в компании?

— Ну, Бен, я довольно хорошо читала свой контракт и правила внутреннего поведения, но не заучила все это наизусть. Даже если это и не противоречит внутренней политике, к этому все равно относятся неодобрительно.

— Если у Бирмана есть этот компромат на твоего коллегу по Востоку, значит у него есть рычаги влияния на него?

Ее рука поднеслась ко рту, и сквозь пальцы она произнесла:

— О Боже мой.

Это означало «да».

Он изучал ее выражение и решил сделать решающий шаг.

— Фрэнки, детка, это отстой. Мне неприятно тебе это говорить, но всю дорогу я пытался придумать лучший способ покончить со всем этим дерьмом для тебя, обезопасить тебя, и лучший способ заключается в том — у тебя нет выбора, кроме как уволиться.

Ее рука опустилась ото рта.

— Что?

— Детка, это место — бардак, ужасное место, где-на-людей-вымещают-свое-зло. Ты должна убраться оттуда к чертовой матери.

— Но мне нужна работа, Бенни.

— Работай в ресторане, пока не найдешь подходящую. — Ее глаза начали щуриться, поэтому Бен дернул ее за колено, подчеркнув свою точку зрения, при этом сказав: — Франческа, частный детектив ведет расследование в отношении твоего коллеги, который имеет шашни со своей секретаршей, чтобы затем иметь рычаги воздействия на них. Так что убирайся… на хрен оттуда.

— Это «Тенрикс», — не к месту произнесла она.

— Что? — спросил он, и она придвинулась к нему ближе, упершись коленом в его бедро, положив руку ему на грудь.

— Послушай, Бенни, я знаю, что Бирман одержим «Тенрикс», продуктом, который мы выпускаем на рынок в конце года. Он помешан на продавцах, которые будут его продвигать, а продукт еще даже не запущен. Мой босс не позволяет ему вмешиваться в дела нашего управления, а также усиленно наседал на него, чтобы получить информации о продукте, которая почему-то исчезла с серверов. Информацию, наконец, ему передали, но файлы, скорее всего подделали. Ведущий научный сотрудник этого проекта был убит профессионалом, по-видимому, по какой-то причине. А теперь простой случайный айтишник попал под прицел.

— Ты рассказываешь мне это, потому что…? — подсказал он.

— Я рассказываю тебе, потому что думаю, что айтишник — это тот парень, разговаривающий с Тэнди и другими девушками на парковке в тот день, когда я посоветовала им не совать свой нос в это дерьмо. Но было похоже, что обсуждали они совсем противоположное, не перестав совать свой нос в дерьмо. У них был такой вид, словно они обсуждали именно все это дерьмо, в которое сунули свой нос.

— Значит, она не отступила, — отметил Бен. — Как я уже говорил, детка, она будет пожинать последствия своего поступка.