Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

- Ваше преосвященство, ее благочестие очень хочет избавиться от присутствия кардинала Джованне и епископа Сисвария близ Святого Пристола, - в который раз начал рассуждать Боклерк. - И поэтому самолично решила известить вас о новом источнике денежных средств пресловутого епископа. Благочестивая - женщина, да к тому же халиссийка, значит, весьма импульсивна, возможно, только из-за эмоционального порыва она решила приехать.

Епископ пристально глянул на своего секретаря исподлобья:

- Боклерк, тащиться в Зморын почти неделю в тряской каррусе, чтобы сказать мне это?! Весь ее порыв сошел бы на нет уже на второй день пути по ухабистым дорогам. Здесь что-то другое. Я знаю, Благочестивая отдает себе отчет, что деньги правят миром. И только они все еще держат Сисвария на плаву и при его сане, только они привлекают Джованне к престолу. Не власть, нет, только они! Джованне молод, ему только сорок пять, возраст ничтожный для политики. Будь он дальновиден и терпелив, мог бы спокойно учиться управлению Церковью и Союзом, собирая все нужные ниточки в своих руках. А в решающий момент, сделать так, чтобы они сыграли разом и вуаля! - Констанс сделал энергичный жест рукой, вскинув ее вверх. - Да здравствует новый Папа Джованне II! - и вновь поправив сбившееся одеяло, епископ откинулся на спинку сидения. - А что делает этот идиот?! Он доит деньги из папской казны, тратит их на сущие глупости и не пользуется той, почти безграничной властью, которая находится у него под носом! После этого Джованне остается в долгах, как в шелках, и делает еще большую глупость! Нет, скорее даже не глупость, а политическое самоубийство! Он связывается с самой омерзительнейшей фигурой в Церкви, которой, я уж не знаю, какие силы способствуют оставаться в ее лоне! Это выше моего разумения!

Констанс замолчал на пару минут, невидящим взором уставившись на медленно проплывающий за окном серый, размытый дождем пейзаж. Секретарь терпеливо ждал, поскольку знал, что за этой пламенной речью, скорее всего, последуют откровения его преосвященства. За столько лет, что он служил епископу, Боклерк выучил его манеру разговаривать, вести беседы и размышления.

Констанс же глубоко вздохнул, вздрогнул от холода, который свободно проникал в окно повозки, и как бы очнувшись от раздумий, продолжил:

- Меня же деньги не интересуют... Они средство, очень нужное и весьма полезное, но средство. Все что меня интересует - это власть! Не для того я прошел столь трудный и тернистый путь, чтобы теперь сдаться и опустить руки перед самой вершиной. Безусловно, мне не стать главой Единой Церкви, для этого мой возраст уже слишком преклонный: как-никак мы с Геласием практически ровесники, и, скорее всего, уйдем приблизительно в одно и то же время. Но вот стать dominus vocis мне вполне по плечу, я не собираюсь упускать такой шанс. Я намерен поправить всласть, хотя бы в роли второго лица Церкви! И нам с тобой Боклерк... О да! Нам с тобой! Ты давно со мной в одной упряжке! - на эти слова секретарь лишь едва заметно кивнул. - Нужно сделать все, чтобы у нас получилось! Теперь из-за войны с Нурбаном будущей весной, все слишком усложнилось. Мои планы относительно командорского кресла пришлось в спешном порядке менять, перенацеливаясь на другое. Я не обладаю всей информацией, чтобы с ходу разобраться в происходящем возле главы Единой Церкви, но у меня нет выхода. Еще и Саския затеяла свою игру, - епископ в упор посмотрел на брата Боклерка сидящего напротив. - Нам во что бы то ни стало необходимо разобраться в происходящем. Жизненно необходимо. Нужно стать голосом, иначе командор Сикст со временем вытеснит меня с поста, и я впрямь окажусь где-нибудь в глуши.

- А вы не думаете, что все это изначально могло быть затеяно Благочестивой? - неожиданно спросил секретарь, набрасывая себе на ноги одеяло. Констанс вопросительно изогнул бровь. - Возможно, она хочет добиться чего-то неизвестного нам, при этом не своими руками, - тут же немного пространно объяснил Боклерк.

- Ты имеешь в виду, что она не только хочет убрать Джованне и Сисвария с пути, используя меня как исполнителя, но и достичь помимо этого чего-то еще? - уточнил епископ. Брат утвердительно кивнул. - Это и так ясно, - фыркнул Констанс. - Если сравнивать с шахматами, то в политике никто ничего в один ход не делает. Все смотрят на десять-двадцать шагов вперед. Я думаю, что Саския попробовала все сделать сама в одиночку, но у нее отчего-то не получилось.

- Неужели она не использовала свои методы? - недоверчиво переспросил секретарь.

- Ты думаешь, что она не пыталась кого-нибудь из них отравить или еще что? - фыркнул Констанс. - Скорее всего, пыталась, но у нее ничего не вышло. Для Саскии не существует заповеди - не убий! Для нее цель всегда оправдывает средства. Она из Ордена Экзилия Чудотворца, у них в уставе прописано, что избавляя землю от грешника, они совершают благое дело. Все эти догмы благочестивая впитала и усвоила с малых ногтей, они для нее являются столь же непреложной истинной, как то, что солнце встает на востоке! Убирая мешающих людей с моей помощью, она сразу убивает двух зайцев: получает 'нового голоса', и усиливает свое влияние у престола. Саския далеко не глупа. Она прекрасно понимает, что проживет ровно столько, сколько будет жить ее брат. Следующий Папа просто объявит ее богохульницей и еретичкой, и в лучшем случае отправит простой сестрой обратно в орден. Но скорее всего с ней поступят как обычно... Скажут, что она не пережила кончины брата. И в какой-то мере это будет правда. Поэтому Благочестивая старается укрепить позиции не только ради Геласия, но и ради себя тоже. К тому же она прекрасно знает, что я не пользуюсь грязными средствами для устранения своих противников, а ей это на руку. Все будет законно и благопристойно, как бы тщательно потом в этом деле не разбирались.

- И сейчас мы выполняем всю работу за ее благочестие, - выдохнул Боклерк.

- Сейчас да, - подтвердил Констанс. - Но потом Саскию ждет сюрприз: я не буду плясать под ее дудку, я найду способ скинуть то ярмо, которое она пытается на меня одеть. В данный момент наши интересы временно совпадают, но вот потом...

Епископ замолчал, секретарь тоже не спешил продолжать беседу. В повозке на четверть часа воцарилась тишина.

- Ваше преосвященство,