Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

В глубине холла показался дрожащий огонек свечи, едва выхватывая из темноты лицо идущего брата. Он шаркающей походкой, немного постукивая деревянной подошвой башмаков по каменному полу, приблизился к епископу и его секретарю.

- Слава Господу нашему, - тихо произнес он, подслеповато сощурившись и поднимая руку со свечкой повыше, чтобы падающий свет не слепил глаза.

- Вовеки веков, - ответил за его преосвященство Боклерк. Констанс же стоял молча, спрятав руки в прорези пелиссона, всем своим видом давая понять, что он крайне недоволен оказанным ему приемом.

- Ваш приезд оказался для нас весьма неожиданным, - извиняющимся тоном начал объяснять брат, по-прежнему держа свечку выше головы. - Брат-сопровождающий, посланный вами из-за разыгравшейся метели, добрался до нас недавно, и мы не успели подготовить апартаменты достойные вас. Нижайше прошу извинить меня, но вам придется или немного подождать или провести ночь в общегостевых покоях...

От этих слов епископ поперхнулся, издав странный горловой звук, похоже, язык просто отказался служить ему. Боклерк тоже растерялся на мгновение, а потом, набрав полную грудь воздуха, слегка сдавленным от гнева голосом начал:

- Вашу обитель почтил своим присутствием первый достойный доверия ордена, а вы смеете предлагать ему как простому брату общегостевые покои?! Дерзновенный! Ваш монастырь, несмотря на то, что он является резиденцией епископа-суффрагана, обязательно поплатится за подобное! Посметь сказать такое его преосвященству - это неслыханная наглость...

- Довольно Боклерк, - сухо оборвал возмущенную речь секретаря епископ, наконец-то обретя дар речи. - Я прекрасно понял, что в этой обители мне потребуется все терпение и смирение, которыми я располагаю, - а затем высокомерно потребовал: - Немедленно проводите меня в мои покои!

- Но ваше преосвященство, - растерянно начал тот. - Комнаты немного не пригодны для жилья.

- Как это непригодны?! - гневно воскликнул Боклерк, вмешиваясь в разговор. - Почему ваш монастырь смеет отказывать его преосвященству в комнатах достойных его сану?!

- В них долгое время никто не останавливался, и поэтому мы накрыли всю мебель чехлами, а помещения не топили, - едва слышно пояснил брат.

- Да...

- Боклерк! - вновь перебил секретаря Констанс, и тот осекся. - Я не собираюсь затевать скандал на пустом месте, не за тем я так далеко ехал! - и, добавив металла в голос, рявкнул на брата: - Немедленно!

Отрывистый рык, изданный Констансом столь неожиданный для его субтильного телосложения, грохочущим эхом прокатился по просторному холлу.

Брат вздрогнул, сделал приглашающий жест рукой и заторопился обратно. Епископ с отстающим от него на шаг секретарем двинулись следом. Сопровождающий, прикрывая трепещущий огонек рукой, прошел пару темных коридоров, прежде чем оказался в освещенном зале, из которого вели несколько выходов. Направившись в один из них, брат задул свечу, и, полуобернувшись к епископу, немного нервно сказал:

- Я немедленно распоряжусь, чтоб братья продолжили приводить ваши покои в достойный вид.

Констанс лишь бросил на него многообещающий взгляд и тихо пробормотал себе под нос:

- Это я еще припомню Агриппе, ох припомню! И старому маразматику Убертину тоже!

Покои, в которые привели Констанса, отличались как немалой роскошью, так и немалым запустением: хоть мебель уже успели освободить от чехлов, пол вымести, а камин затопить, все равно на помещении лежала печать нежилого. Воздух был ледяным, сквозняки беззастенчиво гуляли по комнатам, но тем не менее, запах затхлости и какой-то сырости чувствовался повсюду.

Епископ весьма недовольный увиденным, подошел к окну и отдернул портьеру: оно оказалось закрыто ставнями, но, несмотря на это, на каменном подоконнике скопился снег. Бросив ткань Констанс развернулся и, поплотнее закутавшись в пелиссон, продолжил изучать обстановку. За окном яростно взвыл ветер, проникнув вовнутрь, шевельнул портьеру, и, обдав сквозняком его преосвященство, заставил всколыхнуться пламя свечей, стоящих на столе.

- Боклерк, - рявкнул епископ. - Прикажи немедленно завешать окна дополнительно и добавить дров!

Секретарь чуть кивнул в ответ, и, бросив взгляд, не обещавший ничего хорошего в сторону брата, направился к камину. Взяв из большой поленницы сразу четыре чурбачка, один за другим отправил их в огонь. А брат, едва пискнув что-то маловразумительное, тут же умчался за подмогой, чтобы спешно продолжить приводить апартаменты в божеский вид.

Спустя пару часов, уже глубокой ночью, когда все работы по обустройству покоев были закончены и уставшие братья, наконец-то покинули комнату, епископ и его секретарь сидели перед жарко полыхающим камином. Уютно потрескивал огонь, сосновые дрова щелкали, смола вытекала из горящих поленьев и тут же весело вспыхивала от окружавшего жара.

- Этот день оказался безмерно длинным, - устало произнес Констанс, проводя по лбу рукой с набрякшими венами, а потом весьма раздраженно добавил: - Терпеть не могу ездить в монастыри не моей епархии! Сидят в своей глуши, закоснели совсем! Ни уважения, ни почтения к сану. Хитрецы эти провинциалы, мерзавцы и хитрецы! Все время пытаются поставить кого-нибудь из пресвитерия в неудобоваримое положение, а сами оказываются в этом как бы не виноваты.

- Что поделать, ваше преосвященство, - печально выдохнул Боклерк, поудобнее устраиваясь в своем кресле. - Провинция всегда не любила, как они именуют нас - выскочек из Святого Города. Считают, что вместо труда и непрестанного прославления Веры мы занимаемся только набиванием собственной мошны, да устраиваем козни и пакости друг другу.

- Уж кто устраивает пакости, так они, - заметил епископ. - Видишь, что нам с апартаментами устроили?! Мало того. Теперь они при каждом удобном случае станут в нос тыкать: вот какие здесь смиренные и верные бедные церковники, когда мы там в Sanctus Urbs сплошь стяжатели и сребролюбцы, - он махнул рукой. - Но я не собираюсь обращать внимание на эти досадные мелочи. Мы приехали в эти глухие места, лишь разобраться с нашими заботами. А разобраться с ними жизненно необходимо, - Констанс кривовато и как-то печально ухмыльнулся. Он помолчал немного, задумчиво глядя на пляшущее пламя, а потом продолжил разговор: - Чем быстрее мы разберемся с ними, тем быстрее покинем сии негостеприимные стены. В той подборке бумаг, что ты показал мне в дороге, было коротко сказано, что дело о сожжении трех ведьм, обвиненных епископом Сисварием в колдовстве, проходило в подведомственном диоцезе данного монастыря. (Диоцез - область, провинция, возглавляемая епископом (любым), группы диоцезов образуют церковную провинцию - епархию.) Это для нас двойная удача. Во-первых: не нужно будет иметь дел с другими орденами,