Миллиардер из братства - Ана К. Блэклей

Его рука скользит по моим волосам, пальцы цепляются за резинку, и он плавным движением снимает ее, освобождая мои волосы. Мои веки дрожат. Как он может вызывать во мне эти ощущения? Как мое тело может так реагировать на него, даже несмотря на то, что я привязана к столбу, а лезвие ножа прижато к моей щеке?

Я всегда знала, что со мной что-то не так. Мои желания всегда были извращенными и странными, но я надеялась, что со временем это пройдет. Я надеялась, что повзрослею и, возможно, постепенно стану другим человеком. Но, если уж на то пошло, стало только хуже. Та девушка, которой я на самом деле являюсь, постепенно выходила наружу, и теперь она полностью захватывает контроль. Мои бедра ерзают, трутся друг о друга. Черт возьми, эта ситуация не должна возбуждать меня, она должна пугать.

Черный взгляд Деклана опускается к моим губам. На мгновение кажется, будто он забыл, зачем он здесь.

Он медленно наклоняется, и его губы накрывают мои — горячие, жесткие и полные злости. Он стонет от ощущения моих губ, будто этого недостаточно, и проникает языком в мой рот. Мои руки поднимаются к его груди, ладони ложатся на смертельно четкие очертания его мышц. Но Деклан хватает мои запястья своей рукой и прижимает их между нами, буря в его глазах вспыхивает еще сильнее, когда он отрывается от моих губ.

Он сжимает мою челюсть рукой с ножом, вдавливая мою голову в столб кровати.

— Нет, здесь ты не задаешь правила, маленькая шпионка, как бы сильно меня ни искушало позволить тебе это сделать. Ты, кажется, не понимаешь, каким мучением для меня было то, что ты пыталась избавиться от меня. Я не могу оставить это безнаказанным, понимаешь, иначе тебе снова захочется попробовать. Но я буду добр к тебе. Так что ты можешь выбрать свое наказание: будем ли мы любить друг друга прямо здесь, перед ним, или же… — пауза, чтобы он мог зловеще ухмыльнуться, — я накажу его за то, что он сделал тебе? За то, что он вообще захотел тебя? За то, что сказал тебе все эти мерзкие вещи?

Мой разум не в состоянии сразу осознать этот выбор. Я должна позволить ему раздеть меня и использовать прямо перед привязанным мужчиной или наблюдать за тем, что бы он ни задумал для Тимоти?

— Ты просишь меня выбрать между собственной гибелью и гибелью другого?

Его глаза сужаются в клинки, голова слегка склоняется набок.

— Он бы действительно сделал это с тобой, знаешь? — говорит он. — Все, что он написал в этих сообщениях.

Я могла бы ответить, что отлично это понимаю, ведь он бомбардировал меня такими сообщениями весь день, заставляя меня чувствовать себя не в своей тарелке, но я не могу. Это бы подписало приговор Тимоти, и вся вина была бы на мне.

— Что ты собираешься с ним сделать? — хриплю я. Кожаный ремешок не слишком туго сдавливает мою шею, но голос все еще хриплый после того, как он силой затащил меня сюда.

— Ты узнаешь. Как только сделаешь свой выбор.

— Как бы я ни выбрала, я буду ненавидеть себя за это. — Слезы жгут мои глаза, а все тело горит. Я хочу, чтобы его член полностью вошел в меня, трахая прямо на глазах у этого ублюдка.

— Мне бы не хотелось забирать у тебя выбор, но я сделаю это, если ты захочешь, — говорит он.

Я сглатываю, и он улыбается, кивая.

— Ах, я понял. Ты не хочешь запачкать руки или быть ответственной за свое собственное… — Он щелкает пальцами, будто в поиске нужного слова. — Ах да. — Его взгляд встречается с моим, наполненный опасностью. — Деградацию.

Он делает паузу, вероятно, для эффекта.

— Но это не то, что будет происходить, понимаешь. Я всего лишь буду доставлять тебе удовольствие у него на глазах. — Он бросает острый взгляд на связанного Тимоти. Еще чуть-чуть, и этот взгляд будто разрезал бы его. — Чтобы этот кусок дерьма понял, что ты полностью моя, и если он когда-либо прикоснется чем-то, кроме своей поганой морды, к земле, по которой ты ходишь, я отрежу ему его член.

Его глаза снова встречаются с моими. В них блеск безумия, который заставляет меня содрогаться… и возбуждает. Черт, что со мной не так?

— Мне это сделать, моя красавица? — Он берет прядь моих волос, позволяя ей скользить между пальцами, как шелк. — Хочешь, чтобы я отрезал тот член, которым он угрожал воспользоваться на твоей заднице? — Его ослепительная улыбка появляется на лице, только на этот раз она окрашена тем же безумием, что я вижу в его глазах. Я таю при виде нее, такая же обезумевшая, как и он. — Одно твое слово — и я сделаю это. А потом я заткну ему рот его собственным членом.

Приглушенные крики Тимоти и лязг его цепей пронзают напряженный воздух между мной и Декланом, но не разрушают фокус, который держит нас обоих.

— Ты не был таким уж собственником, когда наклонил меня через перила в прошлый раз, — выплевываю я, голос полон яда. — Когда заставил мои сиськи качаться перед всей толпой.

Он ухмыляется, проводя своим носом по моему, пока прижимает лезвие к моей щеке.

— О, но никто так и не коснулся тебя, да? А даже если бы коснулся, именно в ту ночь все для меня изменилось. Понимаешь, я до конца не осознавал природу своего влечения к тебе до того момента. — Его голос становится ниже. — До нашего первого поцелуя в этой самой комнате. Но вот что я могу тебе сказать: я хотел тебя с того самого момента, как впервые увидел. И это жутко бесило меня.

Он жестко прижимает свои губы к моим, и мое тело начинает извиваться, отчаянно стремясь к его близости. Я безумно хочу, чтобы он прижался ко мне. Я пытаюсь пошевелить руками, снова положить их ему на грудь, но его хватка на моих запястьях крепка, как стальной зажим. Я скулю от желания, когда он прерывает поцелуй, только чтобы отойти за мою спину, стянуть куртку с моих рук и защелкнуть на запястьях наручники.

Я шиплю проклятие, резко поворачивая голову, дергая руки в наручниках.

Деклан снова становится передо мной, его взгляд скользит вниз по моему телу. Его глаза темные, как раскалывающиеся снаружи грозовые облака. Гром разрывает