Миллиардер из братства - Ана К. Блэклей

Деклан берет скальпель с грацией опытного хирурга, и я в панике начинаю задаваться вопросом, как часто он уже делал это раньше. В голове мелькает пустынная улица, оборванные линии электропередач, пустой дом. Хотя он и не мог устроить саму бурю, я начинаю думать, что он спланировал все это именно во время сильного шторма, чтобы свалить большую часть вины на погоду. Порывы ветра сорвали линии электропередач, а он, вероятно, сделал то же самое с телефонными линиями вокруг дома, чтобы все выглядело как последствия стихии.

Ему, должно быть, было легко найти занятие для своих парней из братства, особенно с учетом влияния и денег его семьи. Манипулировать каждым из них не составило бы для него труда.

Прослеживая кабели, я вижу, что станция подключена к аккумулятору, и меня осеняет — Деклан Сантори не стал бы тратить столько усилий, чтобы так детально подготовить все это просто так. Он провозгласил себя архитектором будущего Тимоти, а это будущее не сулит ничего хорошего.

— Ты, правда, не понимаешь, насколько я стал собственником по отношению к тебе, маленькая шпионка, — его голос мягкий, как спокойные воды, пока он умело осматривает скальпель в руках. — И как мне было больно, когда я понял, что ты решила убежать от меня, несмотря на то, что твои чувства ко мне взаимны.

— Как ты знаешь, что они взаимны?

— О, да ладно, я думал, мы уже перестали играть в кошки-мышки на этот счет. Ты рисковала всем, чтобы достать мои обнаженные фото в душе, ты текла по моему члену, когда я наклонил тебя через перила, и ты таяла в моих руках, когда я поцеловал тебя сегодня.

Его глаза сверкают из-под бровей, и я так сильно мокну между ног, что умру от стыда, если он это заметит. Но, Боже, помоги мне, я хочу, чтобы он узнал. Я извиваюсь, отчаянно нуждаясь в трении.

— Да, я чокнутый ублюдок, и ты должна бояться меня. Тебя должно от меня тошнить, ты должна ненавидеть меня и хотеть держаться как можно дальше. Ты должна была бы уже пытаться получить запретительный ордер. Но ты этого не сделаешь, правда?

Я просто сглатываю, удерживая его взгляд. Он улыбается, и на этот раз это настоящая улыбка, даже немного теплая.

Он встает, отталкивает стул ногой и переводит внимание на лицо Тимоти. Тот смотрит на него с красными, умоляющими глазами, качая головой. Простыня, которая раньше прикрывала его член, а теперь лежит на его верхних бедрах, постепенно темнеет, пятно расползается по ткани. Вскоре появляется и запах.

Деклан смеется.

— Ах, посмотрите на этого ублюдка, который хотел трахнуть и унизить мою женщину, обмочился.

Его женщина.

Удовольствие разливается по моему телу, словно алкоголь. Конечно, зачем тебе это, когда Деклан Сантори объявляет тебя своей собственностью и заставляет чувствовать себя грешницей в раю?

Но когда кончик его скальпеля направляется к груди Тимоти, я уже вижу его замысел, еще до того, как он начнет действовать. Судя по тому, как Тимоти извивается и кричит, его глаза вылезают из орбит, он понимает это так же ясно, как и я.

— Прекрати, — зову я, напрягаясь против наручников, металл врезается в мою кожу, сильнее сжимая запястья. Это не игрушечные наручники для секса, это настоящие.

Деклан медленно поворачивает голову ко мне, вопросительно приподнимая бровь.

Сглотнув, я говорю:

— Возьми меня. Делай со мной все, что захочешь, но, пожалуйста, отпусти его.

— Если ты беспокоишься о правовых последствиях жестокой травли, не переживай. Тебе не придется иметь с этим дело.

— У тебя что, совести нет? — выпаливаю я. — Я не о юридических последствиях беспокоюсь. Я беспокоюсь о моральных. Я не смогу жить с собой, зная, что все это произошло с ним из-за меня.

Это, кажется, заставляет Деклана задуматься. Он полностью разворачивается ко мне, опираясь предплечьем на портативную станцию, словно это просто случайная ситуация, и мы ведем обычный разговор.

— А как насчет его совести? Ты думаешь, она бы остановила его от… — Его рот кривится, и он глотает слова, будто сказать их вслух причиняет ему боль. Но я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, я помню каждое слово из этих мерзких сообщений.

— Это его дело. Это между ним и тем богом, в которого он верит. Но ты и я, у нас нет права судить. Если это мой выбор, то вот он.

Мы держим друг друга в поле зрения, между нами сверкает молния. В его глазах читается интерес.

— Любая другая женщина захотела бы увидеть, как он умирает в муках.

— О, я тоже этого хочу. Но мы, люди, никогда не должны мучить друг друга, если у нас есть выбор.

Деклан размышляет, затем поворачивает голову к Тимоти. Впервые с момента, как я вошла в эту комнату, в его диких глазах появляется надежда.

— Кажется, тебе повезло сегодня ночью, ублюдок. Но запомни мои слова. — Он наклоняется, его лезвие прижимается под подбородок Тимоти, оставляя кровавую царапину.

Я кричу, как и Тимоти, но Деклан не двигается ни на дюйм.

— Как только выберешься отсюда, беги и прячься до конца своей жизни. Убедись, что больше никогда не пересечешься со мной, потому что тогда твое тело не окажется в руках моей женщины. Оно окажется в моих руках, и я не буду так снисходителен, как она. Но первым делом найди церковь и помолись, потому что Миа действительно была твоим спасением этой ночью. — Он качает головой и щелкает языком. — Тебе чертовски повезло, учитывая, как ты травил и преследовал ее.

Его прекрасное лицо искажается отвращением, которое я полностью разделяю.

— Только жалкий неудачник и импотент может так поступать. Запугивать женщину, самоутверждаясь за ее счет. Ты даже в нормальных условиях не способен на это, да? Все это извращенное порно, которое ты смотришь, угробило твое либидо, и вот таким образом ты получаешь удовольствие.

Он обнажает зубы, и на мгновение я уверена, что он набросится и перегрызет Тимоти сонную артерию.

Кажется, ему стоит огромных усилий оттолкнуться от кровати и подняться на ноги. Когда он наклоняется, чтобы освободить руки и ноги ублюдка, он делает это с дикой, плавной грацией.

Я ожидала, что человек, который столько времени пробыл в такой позе, будет двигаться с трудом, но Тимоти скатывается с кровати так, словно пытается спастись от пожара, ударяясь об пол с глухим стуком, от которого я вздрагиваю. Громко охнув, он поднимается на ноги и вылетает из комнаты, даже не пытаясь сорвать клейкую ленту со рта. Последнее, что я