Долг Короля - Риссен Райз

Рин расплылась в улыбке. Но улыбка эта была, скорее, нервной, а не дружелюбной.

— Это, простите, в каком же месте?

— Глаза, лоб, форма челюсти. Вы похожи с Рин Кисеки. Очень похожи.

— Видимо, у природы закончилась фантазия. Только вот Рин Кисеки — аирг. А у аиргов сиреневая кожа. К тому же, она мертва. Я похожа на мертвого аирга?

— Про них всякое бают. Что, мол, даже из мертвых восстают. А глаза у вас для человека ярковаты. Я таких никогда не видел.

— Если вы о чем-то не знаете, это не значит, что этого не существует, — ввернула Рин свою любимую фразу. — Тут вот пишут, что смерть засвидетельствована первым заместителем короля Левадии. Вы подвергаете сомнению написанное в газете? Подвергаете сомнению медицинское освидетельствование, проведенное помощником короля?..

— Мне плевать на Левадию и всех ее королей вместе взятых. Мы в Соринтии, и здесь Рин Кисеки — особо опасный разыскиваемый преступник, за голову которого назначена большая награда. Очень большая награда. А вы на нее очень похожи. И хорошо бы вам это как-то объяснить, а не то я имею полное право схватить вас здесь же и кинуть в камеру. А начальство приедет — разъяснит вас.

Рин даже растерялась от его наглости.

— Вам мозги отморозило? Права «хватать» меня нет ни у одного человека в этом мире. Попробуете это сделать — всю жизнь проведете под наблюдением травматолога. Мои документы и письмо от герцога Танварри видели?

— Видел, — нахмурился инспектор.

— Читать умеете? Там соринтийским по белому написано, кто я такая, куда направляюсь, и у кого на службе состою. Герцог отдал приказ…

— Никакие герцоги над гвардией его величества власти не имеют, а писульками этими я в сортире подтерся.

Рин призадумалась: да, здесь, на границе, вдали от центра страны и от всякой цивилизации гвардейцы императора явно не питали никакого пиетета перед чинами и званиями.

— Значит так… — сказала она. — Рин Кисеки — это аирг, она убита, а я вообще-то человек и к ней не имею ни малейшего отношения. И я понятия не имею, почему мы с ней похожи. Немедленно дайте разрешение на въезд и прекратите канифолить мне мозги. Я доступно выражаюсь?

Инспектор перевел взгляд на своего пожилого помощника и кивнул ему.

— Выйди за дверь.

Рин поднялась со стула и подобралась. Похоже, грядут проблемы. Он тоже встал, подошел к ней близко, гораздо ближе, чем позволяли приличия и зачем-то вдруг принюхался. Рин знала, что он чувствует: свежий запах краски, который не может замаскировать ни один парфюм. Алламеция и астириника — два растения, из которых делают краску, перебивают любой запах.

— Раздевайся, — сказал он.

— А люстру тебе не раскачать? Рекомендую отойти на два шага назад, — сказала Рин угрожающе и нащупала револьвер под полушубком.

— Руки вверх и за голову! Арест за сопротивление гвардии.

— Ты хоть представляешь, какие у тебя будут проблемы, если со мной случится хоть что-нибудь?

— Проблемы? У меня? — усмехнулся инспектор и встал прямо перед ней, глаза в глаза. Рин понимала: лучшее, что она может сделать — это немедленно отсюда сбежать. Если сейчас в дело пойдет эта жуткая магия кристалла, то ей конец. Ужас пронзил девушку от макушки до пяток, она попыталась отскочить от гвардейца, но ее как будто загипнотизировали: ноги не шевелились, руки замерли, а в ушах громко запищало на неслыханной высоте. В следующую секунду он схватил ее за голову. Его глаза мерцали светло-зеленым светом, он всматривался в нее, выражение лица инспектора не сулило ничего хорошего. Рин снова дернулась прочь — ничего не вышло.

— Триста шестой. Обнаружено сопротивление, — сказал он, непонятно к кому обращаясь. — Внедряюсь.

Его ладони крепко сдавили голову Рин, неожиданная боль пронзила ее от макушки до пяток, и девушка живо вспомнила пытки в плену у Родемая. Но так же неожиданно боль прекратилась, а в голове зазвучала странная, очень быстрая речь, из которой Рин не могла разобрать ни слова. Следом за речью — шипение, как будто где-то далеко зашумел водопад… Снова раздался писк, и сразу за этим инспектор замер, удивленно глядя на нее широко раскрытыми глазами. Руки Рин двинулись не по ее воле и коснулись висков мужчины. Опять в ушах зашипело, а где-то в мозгу прозвучали слова, сказанные странным женским голосом:

— Инъекция завершена.

А потом произошло нечто, что повергло Рин в полнейшее изумление: в углу комнаты, из ниоткуда возник Кастедар. Демон с невероятно обеспокоенным лицом оглядел представленную мизансцену, сгреб инспектора за шиворот и отбросил в сторону. Тот упал, как мешок с мукой и даже не пошевелился, продолжая слепо смотреть перед собой.

— Ты в порядке? — спросил он, серьезно глядя на Рин. Девушка кивнула, обнаруживая, что может двигаться.

— Это… все? Конец? Меня прокляли? — слабым голосом спросила она. От страха все поджилки затряслись. Демон поспешил ее успокоить:

— Нет-нет, все хорошо.

— Откуда ты знаешь? И вообще ты… откуда? Что произошло? — она слабо схватилась за голову и потрясла ей. Успокаивало ощущение того, что она хотя бы может двигаться.

— Я из Левадии прямиком. Что ты помнишь?

— Да все я помню, что за вопрос? — поморщилась она. — Что за хрень сейчас произошла?

— Сам бы хотел понять, — вздохнул демон, раздраженно взглянув на инспектора. Рин поняла, что он не лжет.

— А ты-то как тут оказался? И что с этим?

— Переместился, как еще? Ты меня тогда от души накормила энергией, мне еще на несколько десятков таких перемещений хватит.

Рин уселась на стул и обхватила руками голову.

— Я хочу знать, что за хрень произошла, — повторила она. — Что за «инъекция завершена», что за шумы и голоса были у меня в голове и… и… Твою мать! Почему всякое странное дерьмо все время сваливается на мою задницу, а?

— В Левадии ты так не выражалась, — заметил Кастедар, закуривая.

— А ты в Левадии не курил.

— Моя тонкая душевная организация не выдерживает грубой соринтийской реальности.

— Вот и у меня в Соринтии нервы не выдерживают, — вздохнула Рин и жалобно посмотрела на него. — Слушай, у меня в башке какая-то говорящая штука. Только что я двигалась не по своей воле, а потом оно со мной заговорило. Это может быть дело рук того мужика, который в моих мозгах копался?

Кастедар чуть сигаретой не подавился.

— Рин, почтительнее о Создателе!

— Да имела я в виду этого Создателя… — скривилась девушка.

— Он же тебя спас от смерти, — упрекнул ее Кастедар. — Он тебя создал! Как ты мож… Он осекся на полуслове, изменился в лице, выронил сигарету и уставился поверх головы Рин, глядя невидящим взглядом куда-то