Долг Короля - Риссен Райз

пусть воля моя укрепит тебя. Сила моя — сила крови Земли. Воля моя — воля Хозяина мира. Слово мое — закон Жизни! — сказал Фрис. Озерная вода вдруг поднялась стеной вокруг них, брызги полетели во все стороны, купель охватил свет, Рин послышалось волшебно-очаровательное пение. Звук исходил, казалось, от самого озера. Водяной вихрь вздымался все выше и выше, и в один момент рассыпался каскадом капелек, дождем осыпался на землю. Фрис подставил шею Арману, и вместе они вышли из озера навстречу Рин и Заринее. Сестра тут же набросила на плечи брата кафтан, обняла и повела к дому. Фрис нырнул мокрой головой под руку Рин, та обняла его и поцеловала около уха, шепнув слова благодарности.

— Твоя благодарность будет выражаться по-другому, — сказал келпи.

— Как? — спросила Рин. Фрис превратился в человека, и, натягивая одежду на мокрое тело, ответил:

— Это ты узнаешь потом.

Рин задумчиво хмыкнула: что бы ни придумал Фрис, она согласится…

Арман и Заринея шли впереди, он держал ее за руку, а она смотрела на него и лучилась счастьем.

— Странно, я думала, что приеду и разнесу всех в пух и прах, а как дошло до дела — проглотила язык и не смогла даже толком отругать. Может быть, и не стоит, а? Как ты думаешь, Фрис?

Келпи сел на корточки, завязал шнурки на сапогах и посмотрел на нее снизу вверх.

— Они нисколько не виноваты в твоих злоключениях. Если и есть кто-то, кого тебе стоило бы обвинить во всех бедах — это я.

Рин фыркнула.

— Ты мерзавец, Фрис. Ты ведь знаешь, что я не могу причинить тебе никакого вреда, и беззастенчиво пользуешься моими чувствами. Все, что я могу сделать — это расстроиться. Но я устала от этого. Я устала разочаровываться. Я так устала, ты не представляешь!

— Представляю… — тихо ответил Фрис. Рин уставилась на подтаявший снег и пнула ледышку.

— В таком случае взаимопонимание между нами достигло бы невиданных высот, — прокомментировала она. — Раз ты так говоришь, то должен знать, чего я хочу.

— Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь закончить все это, — ответил келпи, серьезно глядя на нее. — Но что будет с тобой потом?

Рин запрокинула голову и посмотрела в темнеющее небо.

— Я не знаю… — проговорила она, разглядывая темное облако. — Не знаю, что будет, когда мы победим. Не могу этого даже вообразить. Но я надеюсь, что после этого смогу уехать далеко-далеко отсюда. Туда, где мое прошлое не будет меня преследовать, — вздохнула она и процитировала Фриса: — Туда, где мое прошлое я буду всего лишь иметь в виду.

— Не смотри назад, не оглядывайся на прошлое, девочка…

— Не неси чепухи, Фрис! — раздраженно перебила Рин и с силой пнула снег. Ледяные крошки полетели во все стороны. — Я вся состою из своего прошлого. Вся, понимаешь? С головы до ног. Моя память определяет мою личность. Вы имели удовольствие полюбоваться на Рин, которая не имеет прошлого. У Анхельма, как он мне сказал, мурашки по коже табуном ходили от моего совершенно пустого взгляда. Ты сам, помнится, был не рад, когда видел меня такой. Так что не надо вот этой философской ерунды про не оглядываться назад, смотреть вперед и все такое, ладно?

Рин зябко передернулась и зашагала к дому. Настроение резко упало ниже уровня моря, ей сразу расхотелось говорить о чем бы то ни было. Меланхолия пропала, жалость тоже исчезла, уступив место злой усталости, и Рин все же решила довести дело до логического конца.

Глава 9.2

С растопленным камином в комнате Армана стало даже жарко. Заринея хлопотала возле брата, отпаивая его с ложки горячим супом. Рин сняла полушубок и уселась на письменный стол, Фрис примостился прямо на полу рядом с Рин и задремал. Или сделал вид, что дремлет.

— Рин, как же так вышло? — спросил Арман хрипловатым голосом. Краска возвращалась к его лицу, он уже не выглядел таким изможденным. Вздохнув, девушка вкратце рассказала всю историю своего путешествия в Левадию. Рин умолчала обо всех делах, связанных с Анхельмом, не слишком распространялась о принцессе и ни слова не сказала о сделке с Илиасом. От ее внимания не ускользнуло, как изменились лица ее друзей в тех частях, где она повествовала о Рейко, о собственной памяти и том, что рассказал Фрис. О Кастедаре она упомянула лишь как о посланнике и враче. Сейчас она сомневалась, что им стоит знать правду. Скорее, правду стоило узнать ей.

— А теперь расскажите мне, друзья мои, какого ляда вы меня обманывали? Это, Арман, к тебе относится.

— Теперь ты хочешь правды? Хочешь узнать, как все было?

— Хочу.

Арман сел удобнее на подушках и заговорил, глядя куда угодно: на стену, на сестру, на Фриса, в чашку с супом, но только не на Рин.

— Ночь пятого августа восемьдесят третьего года. Момент, который я не забуду никогда. Нас разбудили среди ночи, вызвали в кабинет к Риккардо Гальярдо. Рик сообщил, что корабль посла потерпел крушение, Генри Доунбриж мертв, а ты наломала дров и убила визиря Маринея. Твой статус был неясен… Аристократия Маринея требовала немедленно тебя казнить, но так как ты была гражданкой Соринтии, а убитым был высокопоставленный чиновник, то тебе полагался верховный суд, а не военный трибунал. Мне пришлось надавить на Риккардо, чтобы он зашевелился, и тебе хотя бы дали адвоката.

— И мне дали адвоката, который с удовольствием довел бы меня до виселицы и даже сам сплел петлю, — добавила Рин. — Они все были куплены нужными людьми. Это я знаю, дальше давай.

— Когда мы узнали, что тебе дали пожизненный срок, разгорелся скандал. Рик настаивал на том, что мы должны забыть о тебе, чтобы уберечь свои головы, а мы не могли бросить тебя в беде. Я дошел до самой ныне покойной королевы, до ее величества Жаклин, целый месяц ждал аудиенции. Только в октябре получил ответ. И знаешь, что там было? «Я ничем не могу помочь в вашей беде». Королева сказала, что ей так же жаль тебя, как и мне, она обязана тебе жизнью дочери, но его величество не соизволил согласиться. Он сказал, что затраты на твое вызволение слишком велики. Все, что она смогла посоветовать — это немедленно ехать за тобой. Это она тогда обеспечила нам прикрытие, сказала, что отправила нас на особое задание… Мы с Зарой бросили все и поехали в Мариней искать тебя. Где-то на подъезде к Винетре узнали о нападении на обоз с арестантами из Присполи. У