Долг Короля - Риссен Райз

быть с ним честной и безгранично доверять. У Фриса было чересчур много тайн от нее, слишком о многом он молчал. Хотя, если признаться, положа руку на сердце, это ей стало ясно давным-давно. Всю жизнь она так доверяется… не доверяя на самом деле.

— Хватит. С меня хватит. Я больше не хочу втягивать никого в свои проблемы. Боги свидетели — эти проблемы только мои, решать их должна только я и никто другой, — сказала она сама себе и взглянула на окна спальни Анхельма. Свет там зажегся, а это значило, что ей пора было вернуться. Рин со вздохом поднялась с лавочки, прошла ко входу и постучала. Дверь ей открыла Милли. Девушка робко поздоровалась и сказала, что его светлость уже давно спрашивал и ждет. Без лишних размышлений Рин поднялась к себе в комнату, переоделась и пошла к Анхельму. Но подойдя к дверям его спальни, она услышала незнакомый женский голос. Толкнула двери и обомлела: в кресле у камина сидела Роза. При появлении Рин девочка обернулась, но не поднялась. А Анхельм — наоборот, тут же подошел и тепло обнял, едва слышно прошептав, как ждал и скучал.

— Да. Я тоже… — проговорила Рин, глядя на Розу. Девочка с последней их встречи очень сильно похудела: щеки впали, румянец с них сошел, под глазами темнели круги. Ее смугловатая кожа стала светлее и приобрела нездоровый оттенок.

Рин вежливо поздоровалась, юная леди Алава ответила так же учтиво, но от Рин заметила холодок и напряжение в голосе девочки. Роза смотрела почти что враждебно, но не то чтобы ее можно было за это осудить. Рин и сама бы так на себя смотрела.

— Роза приехала, чтобы я проверил ее задание, — смущенно объяснил Анхельм, будто Рин ждала от него оправданий. — В мае она будет поступать в университет, поэтому сейчас усиленно готовится.

— Ага, понятно. Желаю успехов. Анхельм, а Эрик не приезжал? Ты передал ему, что я просила?

— Передал. Он вообще-то уже давно приехал, ждет тебя в моем кабинете.

Рин просветлела: Эрик — это хорошо. С ним можно поговорить и выпить, а это как раз то, в чем она нуждалась. Решив оставить на потом выяснения отношений по поводу Розы, Рин сказала, что покинет их на время и направилась в кабинет. Эрик спрятался за развернутой газетой и внимание на Рин обратил только тогда, когда она громко поздоровалась. Улыбнулся, протянул руку, и девушка ответила крепким рукопожатием.

— Поездка прошла насыщенно? — спросил он, усаживаясь с ней на диван, и отдал ей пухлый конверт.

— Даже слишком, — кивнула Рин, разорвала бумагу и полюбовалась на свой новенький паспорт в зеленой обложке с гербом Соринтии. — Ха! Брюнетка! Отлично! Спасибо, Эрик, я в долгу. Сколько с меня?

— Брось, паспорт мне ничего не стоил, а за краску вернул деньги Анхельм. Но зачем тебе поддельные документы? Ты же теперь в законе?

Вздохнув, она тихо ответила:

— Кое-кто очень хочет прижать меня жерновами бюрократической мельницы, поэтому я готовлю себе тайные пути отхода, чтобы меня не перемололи в муку.

— Думаешь, он это не продумал?

— Демоны его знают, что он там продумал, а что нет, — Рин покачала головой и пожала плечами. — Когда все закончится, я хочу убраться отсюда подальше. У меня есть примерно полтора года, чтобы постелить себе солому на место падения, а потом я должна буду сделать ноги. И очень быстро.

— И куда ты подашься?

— Куда глаза глядят. Хоть за Драконьими горами останусь жить.

— Ты знаешь, что за тобой пустят по следу лучших сыщиков?

— Конечно, знаю. Но ты же меня не выдашь, — убежденно заявила Рин, хлопнув Эрика по плечу.

— Я-то нет, но у меня много конкурентов. Знаешь, какая последняя цена была за твою голову, пока вот та газетка не вышла?

— Удиви меня.

— Миллион ремов.

Рин вскинула брови.

— Да ладно!

— Среди разыскиваемых особо опасных ты установила абсолютный рекорд по награде.

— Не то чтобы это был повод для гордости, но меня сейчас от нее распирает, — засмеялась Рин. — Слушай, и как только меня никто не сдал за все это время? Да я бы сама себя за такие деньги сдала!

— Твою головушку или любую информацию о тебе велено было нести непосредственно к его превосходительству, а на нем все замыкалось.

— Здорово. Все-таки иногда коррупция играет мне на руку.

Рин поднялась, прошла к бару и налила по стакану бренди себе и Эрику.

— Рин, окажи мне услугу за услугу? — попросил он.

— Я вся обратилась в слух, — ответила она, серьезно глядя на него.

— Прости за фамильярность и откровенность, но… В общем, я знаю о твоих с Анхельмом отношениях.

— Началось в деревне утро… — недовольно пробормотала Рин.

— Подожди. Я хочу объяснить тебе, что ты значишь для него, вероятно, больше, чем любая женщина когда-либо значила для мужчины. Я сначала боялся, что он одержим тобой. Но это другое. Рин, это не просто влюбленность, не просто любовь. В его чувстве что-то выходящее за границы возможного, что-то сверхъестественное. Я не слишком набожен, но я уверен, что есть некие… Силы? Наверное, силы. Силы, которые иногда как-то себя проявляют. И вот сейчас они, мне кажется, действуют. Я знаю Анхельма уже давно и больше всего на свете желаю ему простого человеческого счастья. Счастья, которое он чувствует, находясь рядом с тобой.

— Эрик…

— Не перебивай, дослушай! Еще в январе я его просил хорошо подумать, прежде чем сближаться с тобой, но сейчас я убедился, что ты — самая подходящая для него спутница жизни, понимаешь? Я не знаю, взаимны ли его чувства, не мне в это дело лезть, но… Я только надеюсь, что однажды в тебе проснется что-то, отчего тебе захочется быть рядом с ним и…

— Эрик, да послушай же меня! — Рин удалось его остановить. — Мне очень хочется быть с Анхельмом. Очень хочется! Но из-за меня у него будут огромные неприятности. Он бежит от своего долга.

— Он бежит от ловушки, в которую его загоняют, — поправил Эрик. — Я прошу тебя, позаботься об Анхельме. Сделай так, чтобы им не воспользовались, как пешкой. Увези его хоть к горниду на задницу, но не позволь им сделать его императором, ладно?

— Эрик, ты сам не понимаешь, о чем просишь… Я бы с удовольствием, но против меня выступают силы куда более серьезные, чем ты думаешь!

— Знаю я об этих силах, Анхельм мне все рассказал. Хотя бы попытайся, Рин, ладно? Я знаю твои невероятные способности, ты мой герой с глубокого детства, я убежден, что ты все можешь, стоит тебе как следует захотеть.