Долг Короля - Риссен Райз

— Не то чтобы у него был выбор, — заметил Фрис. — Он все сделал верно, Рин.

Она наградила его взглядом из разряда «много ты понимаешь» и уткнулась лицом в ладони.

— Полтора года до операции, Фрис. Еще многое предстоит сделать, и сейчас совсем не время пилить ветку, на которой сидим!

— Все образуется.

— Ох… — тяжко вздохнула Рин и подняла глаза на келпи. — Он никогда не говорил мне… Не говорил о том, что подозревает дядю в поджоге дома. Как? Почему он держал это в себе столько времени?

— Его и спроси.

— О нет! — Рин помахала рукой. — Не хочу трогать это. Меня это не касается. Называй это эгоизмом, черствостью, как хочешь. Не хочу. Фрис, скажи, а Арман и Зара не приезжали сюда?

— Нет. Сюда никто не приходил, кроме той девочки с островов.

— Розы? — удивилась Рин. — Она-то что здесь делает? Разве ее не отослали к ее отцу в Гор-ан-Маре?

— Нет, она теперь живет в этом городе. Я не очень хорошо понял, что это значит, но Анхельм, кажется, теперь ее опекает.

Рин задумчиво почесала голову и нервно усмехнулась.

— Фантастически странная поездка выдалась. Выходит, у Анхельма теперь есть взрослая приемная дочь? Мило. Очень мило.

Фрис ничего не ответил ей на это, а Рин словно язык проглотила. Она поднялась с кровати и стала разбирать свои вещи. Когда со всем этим было покончено, они с Фрисом спустились на кухню, где возилась с обедом мадам Пюсси. Рин умыкнула со стола морковку и спросила:

— Адель, а Анхельму неизвестно, где сейчас Зара и Арман?

— То даже мне известно, милая, — ответила кухарка, помешивая суп. — В летней резиденции близ Кандарина, отсюда около трех часов верхом.

— А как его найти? Мне очень нужно поговорить с ними.

— Западная дорога от Кандарина ведет до трех озер. Проедешь первое озеро и увидишь большое серое поместье с зеленой крышей. Ты сейчас собралась? Посиди хоть, пообедай.

— Это — обязательно, — кивнула Рин и стала помогать мадам Пюсси накрывать на стол.

Часы пробили три, а Анхельм все не спускался из кабинета. Рин доела обед, поблагодарила Адель и поднялась к себе в комнату, где провела некоторое время, смывая краску с лица. За время поездки банка подошла к концу, и теперь ее хватало лишь на руки, лицо и шею. Но это не стало проблемой: в письме Эрику Рин написала помимо прочего и о краске, так что оставалось только дождаться вечера, когда он привезет еще несколько банок.

Сейчас девушка собиралась навестить Зару и Армана. Необходимо было разрешить свои сомнения и высказать все, что накипело на душе за это время.

«Да, мне предстоит тяжелый разговор», — подумала она, глядя на Фриса, вальяжно разлегшегося на ее кровати. Так как келпи имел самое прямое отношение к ее подозрениям, она намеревалась привлечь и его.

— Фрис, поедешь со мной? — спросила она самым невинным тоном, на какой была способна.

— Даже довезу тебя на своей спине, — сказал он, взглядывая на нее. Девушка спокойно встретила его взгляд, но почему-то в это мгновение ей показалось, что он уже знает обо всем задуманном ею.

Деревья проносились мимо с невероятной скоростью, Рин прищурилась, потому что от встречного ветра слезились глаза. На спине у Фриса было так же удобно, как в кресле, несмотря на то, что несся он во весь опор. Да, макина — это, конечно, чудесно, но этим колымагам никогда не развить той скорости, на какой мог без труда мчаться Фрис.

— Ты решила, о чем будешь говорить? — спросил келпи, когда они остановились около волшебно красивого здания из серого камня, которое с трех сторон окружали озера. Летом здесь, должно быть, было чудесно, но зимой камень остывал, и в имении наверняка становилось ужасно холодно.

— Планировщик из меня никудышный, разберусь по ходу пьесы. У Армана был инфаркт, я бы не хотела причинить ему еще больший вред.

— Мудрое решение. Ты никогда не умела скандалить из-за личных обид.

— Серьезно? А я думала, что скандал — это мое второе имя.

— Нет, девочка. Твой вариант — это забиться в темный угол и реветь, пока не придут пожалеть. Не ссорься с другом. Тем более что вовсе не он виноват в твоих бедах.

От этих слов какое-то лихорадочное бессилие накатило на нее, и Рин стоило большого труда собраться с силами снова и вспомнить, что ей не стоит более ни с кем миндальничать.

— Фрис, не успокаивай меня, а то я сейчас сяду и разревусь. Лучше от этого никому не будет, вот честное слово.

Сказав это, она достала ему одежду из рюкзака, келпи превратился и оделся. Девушка глубоко вздохнула и направилась к дому. Дверь почему-то была не заперта, они зашли, и Фрис позвал:

— Эй! Есть кто дома?

На его зов никто не вышел, и они пошли в ту комнату, откуда слышался шум. Зайдя в кухню, Рин предусмотрительно спряталась за широкую спину мужчины. У растопленной печи стояла Заринея в меховом кафтане, шали на голове и теплых сапогах.

— Здравствуй, милая подруга, — поздоровался Фрис. Розоволосая волшебница мельком взглянула на него и отвернулась. Она вся ссутулилась, ссохлась, от ее плотной фигуры осталась лишь тень. Щеки впали, губы дрожали и были побелевшими от холода.

— Зачем ты пришел? — спросила она хмуро и враждебно. — Зачем ты бередишь мои раны своим видом, речной мастер? Я доверила тебе свою драгоценную сестру, отпустила ее с тобой. В прошлый раз ты не уберег ее, она едва не погибла, лишь силами Создателей возвращена была. А в этот раз… — Заринея прерывисто вдохнула и зло процедила: — Из-за тебя одни беды, проклятый! Уходи!

— Послушай, все не так…

— Уходи! А то я плесну на тебя огнем да землей! Я-то знаю, чего ты боишься! — угрожающе прорычала она и развернулась. Рин поспешила выйти из-за спины Фриса. Синие, как вода, глаза Заринеи ошеломленно округлились, рот искривился, она пошатнулась и завизжала:

— А-а-а! Прочь! Сгинь! Сгинь, призрак!

Фрис едва успел подскочить к ней и схватить за руки прежде, чем Заринея наградила Рин парочкой увесистых заклинаний.

— Чш-ш! Тише, тише! Это я! Рина, я живая, я не призрак! Успокойся, успокойся! — заговорила Рин, поднимая руки вверх. Заринея вырвалась, отскочила на пару шагов, и на ее пальцах стал сплетаться шар желтого света. Рассеивание иллюзий или молния?

— Ты не обманешь меня, не обманешь! — кричала она. — Рин умерла, сгинь с глаз моих!

— Зара, одумайся! —