Нежеланный брак - Катарина Маура

Впрочем, я сам виноват. Все наши разговоры до этого были исключительно формальными. Я не скрывал, насколько меня бесит эта помолвка. Теперь расплачиваюсь за это.

На одно-единственное глупое мгновение я вспоминаю презентацию Лексингтона. Я не думал, что мне действительно придется отбивать ее у Эрика, но что, если он был прав?

— Это полностью зависит от того, намереваешься ли ты присылать мне фотоотчеты о каждом принятом тобой душе, — бормочу я, внезапно еще больше стремясь подразнить ее. Злить ее не совсем входило в план Лексингтона, но я начинаю понимать, что единственный способ заставить ее снять эту маску — это спровоцировать ее. — Я также открыт для того, чтобы ты присылала мне видео с различными вариантами нарядов для благотворительного гала-вечера на следующей неделе, особенно если ты не будешь выключать камеру, пока переодеваешься.

Она ахает, и я могу себе представить негодование в ее глазах. Я думаю, что злой секс с Фэй был бы самым ярким событием в моей чертовой жизни. Когда-нибудь мне придется спровоцировать ее на то, чтобы она оседлала мой член, ее ногти впивались в мою кожу.

Сомневаюсь, что она показала Эрику хоть каплю яда, который бурлил в ее крови. Она, вероятно, демонстрировала ему все самое лучшее в себе, не осознавая, сколько свободы в том, чтобы не притворяться. Полагаю, именно поэтому мне вдруг становится так трудно держаться от нее подальше — потому что в тот день в The Lacara я узнал в ней что-то, что никогда не ожидал найти. Что-то темное, сломленное и идеально подходящее мне.

— Ты сумасшедший, — резко отрезает она. — Если ты еще раз запросишь такое, позвоню твоей бабушке, прикидываясь, что не понимаю, о чем ты. Буду тупо молчать, пока она будет пытаться оправдать твои слова.

Вот она, моя девочка, со своими острыми когтями. Я не могу удержаться и смеюсь. Как же я не понял раньше, что все, что она мне показывала за эти годы, было лишь маской? Ей остается винить только себя за то, что я стал зависим от разрушения этой иллюзии.

Я почти слышу, как эта волна злости уходит, уступая место осознанию. Моя дорогая невеста не привыкла говорить, что думает, и это видно. Я слышу, как она делает дрожащий вдох.

— Пр-прости, — торопливо говорит она. — Я не…

— Не надо, — прерываю я ее. — Даже не думай извиняться за то, что была настоящей со мной, за то, что вывела меня на чистую воду. Ты скоро станешь моей женой, Фэй. Моей равной. Слышать, как ты играешь свою роль, — чертовское наслаждение. Продолжай бороться со мной, детка. Мне нравится каждая секунда этого.

Смущенный смех заполняет мои уши, и я улыбаюсь про себя.

— Думаю, ты действительно сошел с ума, — шепчет она, в ее голосе слышится удивление.

Я закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом с ней. Кажется, я начинаю привыкать к такой зависимости — к настоящим моментам с ней. Без масок, без ожиданий, ничего не стоит между нами. Я хочу больше этого, больше ее. Надеюсь, что еще не поздно получить это.

Когда я был моложе, я был так уверен, что не смогу хотеть ее, что никогда не преодолею вину, которую вызывает ее присутствие. Я сжигал все мосты, которые она пыталась строить между нами на протяжении этих лет, только чтобы в итоге утонуть в ней.

— Дион, — говорит она, ее голос мягкий, неуверенный.

— Ммм?

— Я… могу ли я задать вопрос?

— Конечно.

Она делает дрожащий вдох, и я крепче сжимаю телефон. Она нервничает, почему?

— В тот день в The Lacara, когда ты сказал, что ты мой так же, как и я твоя… Это были почти твои точные слова, не так ли? Что ты имел в виду?

Я хмурюсь, заинтригованный ее внезапным вопросом.

— Я думал, это очевидно, Фэй. Я не думал, что оставил много места для недоразумений. Я говорил о взаимной верности, и ты это знаешь. — Что за хрень происходит в этой извращенной голове? Она пытается найти какой-то выход, чтобы продолжить быть с Эриком?

— Ладно, — просто говорит она, ее голос дрожит. Я смотрю в окно, не зная, насколько сильно могу надавить на нее, сколько могу потребовать. Каждый разговор с ней — это как игра в Тетрис. Один неверный ход, и я построю ненадежный фундамент в неправильном направлении, увязнув по уши и не зная, как исправить свои ошибки. Один неверный шаг — и игра закончена.

— Увидимся на следующей неделе, на ежегодном благотворительном гала-ужине Виндзоров, — говорю я. — Поговорим там. Только не скучай по мне слишком сильно до этого, моя дорогая невеста.

Я не уверен, что стало причиной ее вопроса, но что бы это ни было, я выясню. Лично, когда смогу посмотреть ей в глаза и прочитать те эмоции, которые она так старается скрыть.

Глава 10

Дион

— Ты чего так долго? — раздраженно спрашивает Сайлас.

Я хмурюсь, удивленный тем, что на складе меня ждут и Ксавьер, и Сайлас.

— Что? — произносит Ксавьер. — Ты заставил нас обоих вкалывать, а потом решил оставить за бортом в самый интересный момент? Ни хрена. Это будет кульминацией моего дня.

Сайлас в знак согласия хмыкает и ведет меня в центр зала. По спине пробегает приятный холодок, когда я замечаю Ханну, привязанную к стулу в углу. Она выглядит, как чертовски жалкое зрелище — волосы спутаны, макияж размазан.

— Вижу, ты не удосужился заткнуть ей рот, — бормочу я.

Ксавьер пожимает плечами.

— Здесь некому услышать ее крики. Мне показалось забавным дать ей возможность напрасно измотать себя.

Я качаю головой, делая вид, что осуждаю, но на самом деле поступил бы так же.

Ханна резко вскидывает голову, когда я хватаю пустой стул и медленно волоку его по полу. В огромном пустом складе этот звук звучит зловеще, отзываясь эхом.

Я усмехаюсь, замечая смену эмоций в ее глазах — страх, узнавание, а затем недоумение. Да, никто никогда не ожидает этого. Все думают, что самая безумная из Виндзоров — Сиерра, а самый опасный — Зейн. Но почему-то никому не приходит в голову, что во мне идеально сочетаются оба этих качества. Моя дорогая невеста даже не представляла, насколько права, когда сказала, что подозревает меня в безумии.

— Привет, Ханна, — произношу я вежливо, ставя стул напротив нее и садясь. Ксавьер и Сайлас остаются стоять за моей спиной. — Прости за задержку.

Я бросаю беглый взгляд на часы, словно опоздал всего на пару минут.

— Держал тебя в ожидании целых шесть