Нежеланный брак - Катарина Маура

Она подносит его к глазам, в ее взгляде отражается восхищение.

— Он твоей мамы? — ее голос дрожит.

— Это половина кулона дружбы. Открой.

Она слушается, и ее лицо тут же озаряется улыбкой, когда она видит внутри фото наших матерей с одной стороны и снимок ее матери — с другой.

— У мамы было такое же фото в ее медальоне, — шепчет она, шумно втягивая воздух, и поднимает на меня взгляд. — Спасибо, Дион. Я… я даже не знаю, что сказать. Ты уверен, что мне можно его оставить?

Я киваю.

— Я обсудил это с братьями и сестрой, и все согласились, что он должен быть твоим. Так же, как и с тем, что я сделаю тебе предложение с маминым кольцом. Мы не можем изменить прошлое, Фэй, но можем вместе построить будущее, не забывая о нем. Мне показалось правильным, чтобы часть наших матерей была с нами в этот вечер.

Она встает на носочки и касается моих губ легким поцелуем, стараясь не смазать помаду.

— Я люблю тебя, — шепчет, обвивая руками мою шею и чуть отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. — Ты готов?

Я снова киваю, позволяя ей взять меня за руку. Она ведет меня через здание концертного зала, который я купил для нее. Сердце бешено колотится, и я держусь за нее, как за последнюю опору. Потому что во многом она и есть моя опора.

— Если подумать, — говорю я, когда мы оказываемся за кулисами. — Кажется, я вообще не готов.

Фэй улыбается и нежно проводит ладонью по моей щеке.

— Я всегда чувствую то же самое, но сегодня легче, потому что ты рядом. Просто подумай о том, сколько денег мы собрали этим благотворительным концертом и как обрадуется твоя семья, увидев тебя на сцене вместе со мной.

Я тяжело вздыхаю и обхватываю ее подбородок, наклоняя лицо вверх, чтобы поцеловать перед тем, как рабочий сцены дает знак выходить.

— Я сделаю это. Ради тебя, — шепчу. — Ради нас.

Фэй кивает и сплетает наши пальцы, увлекая меня за собой. Мой взгляд тут же находит семью в первом ряду, и бабушка расширяет глаза, когда я сажусь рядом с Фэй за ее роялем. Я улыбаюсь ей и ловлю эмоции в глазах своих братьев и сестры.

Зейн держит Селесту в объятиях, но ее улыбка напряженная, тело скованное. Он кивает мне, и впервые на его лице нет маски. Они оба делают вид, что у них все хорошо, но это далеко не так. Я верю в бабушку, но не уверен, что их стоит насильно сводить. Селеста выглядит раскаявшейся, а Зейн — куда более мстительным, чем я мог представить. Он намерен уничтожить ее, и не осознает, что, делая это, разрушает последние уцелевшие части себя.

Фэй касается клавиш, начинает играть первые ноты, и все вокруг растворяется, остается только музыка и моя жена. Мои пальцы дрожат мгновение, прежде чем я присоединяюсь к ней, исполняя дуэт, который мы оттачивали неделями.

Оказывается, наша семья и весь круг заплатили безумные деньги, чтобы увидеть, как я играю, и все они идут в фонд Staccato. Фэй воплощает мечты обеих наших матерей в жизнь, и делает это так же естественно, как дышать.

Я смотрю на нее, пока мы играем, в идеальном тандеме. Жена, которой я никогда не хотел, но без которой теперь не могу представить свою жизнь. Ее разбитые части идеально совпали с моими, став фундаментом, на котором мы строим свое будущее. С каждым новым кирпичом мы поднимаем друг друга все выше. Я не знаю, куда нас приведет эта жизнь, но догадываюсь, что впереди будет череда гребаных перелетов и прекрасных мелодий.

И я не променял бы это ни на что.