Нежеланный брак - Катарина Маура

Я провожу рукой по волосам, не зная, как объяснить ту отчаянную потребность, что живет во мне, страх, что всегда прячется под поверхностью. Как сказать ему, что я все время чувствую, будто у нас с ним ничего не может получиться? Что это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

— Я не подпишу. Я не разведусь с тобой.

Он глубоко вдыхает и сжимает переносицу пальцами.

— Никто из нас этого не хотел, — тихо говорит он. — Есть веская причина, по которой я так долго бежал от тебя, Фэй. Дело не только в твоем возрасте. Ты — живое воплощение каждого моего страха, каждого проблеска вины, что не дает мне спать по ночам. Ты хоть представляешь, каково это — видеть, как ты играешь на рояле моей матери? Слышать, как ты говоришь о ее фонде? Мы с тобой… мы никогда не должны были быть вместе.

Я поднимаюсь со стула и обхожу стол.

— Ты так не думаешь.

Он смотрит на меня с такой безнадежностью, словно хочет больше всего на свете стереть ту боль, что я ему причинила. Но если мы что-то и усвоили, так это то, что глубокие раны всегда оставляют шрамы.

Я кладу руки ему на плечи, колеблюсь лишь мгновение, прежде чем оседлать его и сесть к нему на колени.

— Посмотри на меня, — шепчу я. — Я люблю тебя, Дион. Я знаю, что сейчас это не похоже на правду, но это так. Я продам коттедж, ладно? Мы просто избавимся от него. Я не думала ясно, когда покупала его. И… он мне не нужен. Мне нужен только ты, Дион. Только ты.

Он тяжело вздыхает и тянется ко мне, его прикосновения осторожны, когда он убирает прядь волос с моего лица. Я резко вдыхаю, когда он берет мою щеку в ладонь и наклоняется, его губы мягко касаются моих. Глаза закрываются сами собой, и он целует меня, как всегда — бережно, неторопливо, сдержанно.

Я стону, когда он углубляет поцелуй, мои пальцы зарываются в его волосы, требуя большего. Я не хотела его ранить и не знаю, как все исправить. Как ему объяснить то, чего я и сама до конца не понимаю?

Я скольжу рукой под его рубашку, и он глухо стонет, поднимаясь со стула, чтобы усадить меня на обеденный стол. Его колено оказывается между моих ног, разводя их в стороны, и он тянет меня ближе, его ладони скользят по моему телу.

— Пожалуйста, — выдыхаю я, не зная, чего именно прошу.

Рука Диона исчезает между моих бедер в тот же миг, когда я расстегиваю его ремень, и он задыхается, осознавая, что я уже мокрая.

— Один единственный поцелуй, и ты уже вот в таком состоянии, — бормочет он, а я дрожу в его руках.

— Пожалуйста.

— Используй слова, детка, — приказывает он, отодвигая в сторону мои трусики и вводя в меня палец. — Чего ты хочешь?

— Тебя, — шепчу я. — Я хочу, чтобы ты любил меня. Скажи, что эти бумаги — шутка, что ты всегда будешь хотеть меня так же, как сейчас.

Его взгляд темнеет, черты лица застывают. Рука грубо вплетается в мои волосы, заставляя мои губы встретиться с его в жестком, отчаянном поцелуе. Я задыхаюсь от наслаждения, когда его язык проникает в мой рот, а второй палец скользит в меня, растягивая, дразня, мучая меня своим знанием моего тела.

Я обхватываю его член ладонью, заставляя его почувствовать, чего хочу на самом деле.

— Я люблю тебя, — шепчет он, когда я направляю его в себя, заменяя пальцы тем, чего мне так не хватало. — Так нереально сильно, Фэй.

Он толкается в меня медленно, мучительно, каждым сантиметром.

— Я всегда буду любить тебя. Всегда буду хотеть тебя так, как сейчас.

— Я тоже люблю тебя, — стону я, когда его хватка становится грубее, а движения быстрее, яростнее, жестче.

— Черт, — простонал он, наблюдая, как его длина исчезает во мне снова и снова. — Твоя киска так жадно принимает меня, детка. Ты выглядишь чертовски красиво, когда так принимаешь мой член. Мне никогда не надоест это.

Я обхватываю его талию ногами, подталкивая глубже, дразня его, искушая.

— Больше, — умоляю я, теряя рассудок.

Его рука скользит между нами, и большой палец находит мой клитор, нажимает, водит по нему с каждым толчком. Мы оба на грани, будто боимся, что это может быть в последний раз.

— Так? — спрашивает он, тяжело дыша.

Я киваю, но не успеваю ответить — мои стоны становятся слишком громкими, слишком отчаянными.

— Я… я сейчас… — выдыхаю я, дрожа всем телом.

Он отстраняется чуть-чуть, замирает на мгновение, будто хочет запомнить этот момент, запечатлеть меня такой.

— Кончи для меня, детка, — приказывает он, голосом, полным власти. — Как хорошая девочка.

Я подчиняюсь. Срываюсь. Мое тело сжимается вокруг него, каждый нерв натянут, каждая клетка разрывается от удовольствия.

— Блять, — рычит он, теряя контроль, сжимая мои бедра, входя в меня в последний раз. — Ты невероятная.

Я крепко держусь за него, когда он опускает лоб на мое плечо, не желая отпускать. Что-то в том, как он прикасался ко мне, казалось слишком окончательным, и я хочу, чтобы этот момент длился вечно, эти несколько секунд прямо перед падением.

Он поворачивает лицо и нежно целует меня в шею, его дыхание горячее на моей коже.

— Я съеду, — бормочет он, как будто он все еще не глубоко внутри меня. — Я оставлю документы здесь. Ты не обязана их подписывать, если действительно не хочешь, Фэй. Я надеюсь, что ты не подпишешь… но ты заслуживаешь выбора. Ты никогда по-настоящему не стояла на своих собственных ногах, и я думаю, что будет лучше, если ты потратишь некоторое время, чтобы решить, какой ты хочешь, чтобы была твоя жизнь, кем бы ты была, если бы не я. На протяжении всего нашего брака баланс сил был в мою пользу, но это я склоняю чашу весов.

Он выходит из меня, его взгляд блуждает по мне мгновение, прежде чем он приводит в порядок свою одежду и застегивает брюки.

— Я люблю тебя, — выдыхает он. — Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы отпустить, когда мои самые глубокие, самые темные желания умоляют меня привязать тебя к себе всеми возможными и невозможными способами.

Глава 63

Фэй

Я прохожу через многолюдный вокзал в Берлине, мои шаги неспешны, в то время как все вокруг торопятся, стремясь куда-то успеть. Это