Хочу свести тебя с ума - Анна Белинская

Быстро диктую ему цифры. Саша делает короткий дозвон и салютует мне, оставляя одну, чтобы я смогла ответить на вызов.

Разговор с отцом и матерью отнимает у меня минут пятнадцать. Пришлось даже видео экскурсию для них по коридорам провести, так как родителям очень хотелось посмотреть, куда же поступила их дочь.

Когда кладу трубку, пообещав вечером выйти на связь еще раз, озираюсь по сторонам и понимаю, что заплутала.

Ну и где теперь найти центральный вход?

Я вообще непонятно в каком крыле…

Уточнив у первого попавшегося парня в какой стороне профком и получив невнятный кивок головы в нужном направлении, спешу туда, надеясь не бродить по этим бесконечным светлым коридорам до вечера.

Когда я упираюсь в какой-то темный пыльный тупик под обшарпанной лестницей, то начинаю подозревать, что тот парень, у которого я спрашивала дорогу, не кивнул, а скорее послал меня во всем известном направлении.

Верчу головой в пыльном полумраке, наивно надеясь на то, что здесь должен быть какой-то хитрый короткий переход к главному фойе.

Осматривая явно технические двери, упрямо бреду дальше. И застываю, услышав подозрительное шуршание в одном из помещений впереди. Вздохи, сбивчивый, напитанный чувственными эмоциями шепот, шорох одежды, сдавленный стон…

О…! Мое лицо жарко вспыхивает от захлестнувших воображение размытых картинок, пульс пробивает верхние отметки.

Это так неловко, боже! Но ноги будто к полу прирастают, и я не могу вздохнуть. Невольно вытягиваю шею, прислушиваясь.

– Довела меня с самого утра, сучка… – зло, с придыханием бормочет мужской голос, а затем снова раздается задушенный женский стон.

И я едва сдерживаю себя, чтобы не застонать в унисон с незнакомкой, потому что узнаю этот голос. Этим голосом мне вчера сообщили, что грудь у меня – малозаметный отстой. Только другими интонациями, но, учитывая обстоятельства, это неудивительно.

Волков?

– Бля, Сонь, на фига ты брюки надела? Хер снимешь, – тем временем хрипло ворчит мой новоиспеченный сосед, а затем слышится потрескивание ткани и томное женское протягивание:

– Обожаю, когда ты бесишься…

И тут у меня глаза лезут на лоб, потому что я узнаю и этот голос! А как не узнать, когда я буквально полчаса назад слушала, как она зазывала меня вступить в ряды профкомовцев.

Рязанцева?

Да ладно…

Придурок Волков и эта идеальная Барби?

Не. Может. Быть!

Они же из параллельных вселенных. Они…

– Бля, сожми… Да…– хрипит Пашка, а по коридору начинают разноситься ритмичные влажные шлепки.

Женские жалобные стоны становятся все громче несмотря на то, что партнерша явно пытается сдерживаться. Но, кажется, это сильнее ее. Как и мое желание убедиться, что это реально они.

Мелко дрожа от долбящего в крови адреналина, на цыпочках крадусь к приоткрытой двери.

Забыв, как дышать, заглядываю внутрь. И зря. Потому что ничто не свете теперь не вытравит из моей памяти ритмично двигающуюся узкую мужскую задницу между широко разведенных женских задранных ног.

И да, это они. Волков и Рязанцева.

В полной прострации я отступаю от двери подсобки. Разворачиваюсь и иду обратно, не пытаясь ступать тише. Эти двое так увлечены собой, что все равно ничего не услышат, даже если я сейчас запою.

С каждым шагом внутри разрастается черная дыра, засасывающая мои робкие, первые надежды, что у нас с Пашей могло что-то получиться, и поселяя в душе вместо этих мечт кисловатое разочарование.

Куда мне до этой Барби?!

Я наивно решила, что Волков оставил меня у себя потому, что я ему нравлюсь… А, похоже, он просто меня пожалел.

Глава 14.

Паулина

Так странно, когда я целенаправленно и в ясном уме искала цокольный этаж и центральную лестницу, меня занесло не бог весть куда, а сейчас, когда я слегка в тумане и совершенно не думаю, куда бреду, прямо передо мной вверх убегает та самая главная лестница, под которой находится профком.

Как я оказалась в фойе, понятия не имею, ведь последние минуты находилась в каком-то дурмане, который разбавляли лишь чужие возбужденные стоны.

Я не ханжа, но…черт, то, что мне «посчастливилось увидеть и услышать» произвело на меня впечатление. Вряд ли я получила психологическую травму, но неловкость, что стала свидетелем личной жизни Волкова, слегка подкосила.

Мне надо успокоиться и забыть. Это не должно меня касаться! Не должно меня волновать! Волков – взрослый парень, имеющий полное право на личную жизнь, а тот поцелуй и его утреннее приветливое поведение ничего не значат. Это лишь мои проблемы, моя ошибка, что я разглядела в этом нечто особенное.

Утвердительно кивнув себе, сбрасываю оцепенение и сбегаю под главную лестницу, но на последней ступени притормаживаю. Прислушиваюсь к звукам. Стыдно признать, но я действительно прислушиваюсь. А вдруг чертов Волков под каждой лестницей кого-нибудь зажимает?

Я снова об этом думаю, да! Ничего не могу с собой поделать, просто…это что, нормально – вечером приставать к одной, а утром развлекаться с другой?

К счастью, цокольный этаж гудит лишь голосами желающих вступить в студсовет, коих здесь немало.

Я встаю в очередь и разглядываю лица тех, с кем, возможно, будем в одной команде, чтобы хоть немного отвлечься от непрошенных мыслей, которые то и дело лезут в голову.

Волков и эта Простосоня встречаются?

Плевать.

Моя очередь подходит достаточно быстро, и в кабинет профкома я захожу с четким убеждением, что я здесь для того, чтобы учиться, а не отвлекаться на всякие глупости вроде Волкова и его подружек.

Заявку подаю быстро. Отвечаю на пару вопросов по типу «чем увлекаюсь и какими талантами и способностями обладаю».

Я записываюсь в местную газету и оставляю заявление участника ютуб-канала. Это как раз то, чем я занимаюсь сейчас, и мне это близко.

Выхожу из профкома одновременно с вибрацией телефона в ладони.  На экране – имя моего нового знакомого, о котором успела забыть, и я принимаю от него звонок:

– Да!?

– Паш, ты где? Я стою в фойе у центральной лестницы, – оповещает Саша.

Блин, мы же договорились встретиться и вместе пойти записываться.

Я забыла! Черт, из-за Волкова!

– Стой на месте, я сейчас подойду, – уведомляю одногруппника и, отбив звонок, суетливо пихаю телефон в сумку.

Взбегаю вверх по лестнице и на повороте врезаюсь в крепкое тело. Чьи-то руки ловят меня за плечи, но мне достаточно сделать вдох, чтобы понять – кто сейчас меня держит.

Древесно-табачный аромат забивает легкие.

– Эй! Полегче! Куда так торопишься? – голос Волкова ударяет по мне точно так же, как и проклятый