Няня Пышка для дочери (бывшего) босса - Мира Цветова

— Этого тоже забрать и допросить, как давно он работать на Блио, и как много успел слить ему информации.

Парни кивают, берут под руки Петрова, уводят его.

Мадина, что-то кричит, просит о помощи, но и ее быстро пакуют в машину и увозят в полицию.

Не проходит и минуты, как мы остаемся втроем.

— А где Степан, — оглядываюсь, — почему он не с вами?

Оксана почему-то краснеет, отвечает:

— Он в больнице, Олег, с моей мамой… эти уроды, они… заставили меня выбирать. Или я отдаю им Аришу, или навсегда лишусь мамы…

Она всхлипывает, отворачивается.

— Папа, — шепчет, дергая меня за руку дочь, — ну ты чего, обними няню Оксану.

Я и сам тянусь к девушке на эмоциях, прижимаю к себе, успокаиваю.

И, не сдержавшись, осторожно целую в губы.

В первое мгновение она смотрит на меня удивленно.

— Шахрин, ты чего… при дочери…

— Пап, — тут же подхватывает Арина, — ну ты чего, в самом деле, поцелуй на тли из пяти, а должен быть на десять из пяти, понимаешь!

Я смеюсь, беру дочь на руки.

— Для первого раза хватит, не надо мне тут, идем в мой кабинет, расскажете подробнее, что случилось, пока меня не было.

Поднимаемся все вместе.

В офисе суета, охранники и сотрудники носятся туда-сюда.

— Накажу всех, — вздыхаю, — за то, что впустили Мадину и остальных, а потом позволили выпустить.

— Не надо наказывать, — говорит Арина, — виноват только охранник, который сидел у служебного входа, он их впустил.

Арина же потирает руки, добавляет:

— Но наказать – ето холошо, давай, заставим всех виноватых смотлеть Давай, поженимся.

— Доча, — смеюсь, — так жестоко не стоит наказывать бедолаг.

Прошу секретаршу принести нам кофе и что-нибудь перекусить, только сейчас понимаю, что ничего не ел со вчерашнего дня.

В кабинете Оксана рассказывает всё, что случилось после моего отъезда, а дочь слушает внимательно и периодически выдает:

— Ну и дела…

Да уж, история, достойная экранизации.

Я сам рассказываю о том, как увидел почти вещий сон с Мадиной, как проснулся и купил первые же билеты, вернулся в город, сразу же рванул в офис и едва успел спасти девочек.

— Ето не сон вещий был, пап, — с серьезным лицом отвечает дочь, — Ето я тебе сигналы посылала, чтобы ты сколее велнулся к нам с няней Оксаной, я видела один лаз по тивизелу, как целая команда дядь мысль внушила одному мущщинке.

Вот же маленькая колдунья.

Секретарша приносит кофе и сандвичи, Арине отдает какао.

— Вот тепель жизнь удалась, — дочь с наслаждением отпивает и чуть не растекается в кресле.

С улыбкой за ней наблюдаю, сам беру сандвич и кофе.

Но едва успеваю его откусить, как у Оксаны звонить телефон.

— Это Степан, — говорит она удивленно, — может, какие-то новости из больницы… алло, Степа, все хорошо?

Оксана слушает охранника… и меняется в лице.

Резко бледнеет и едва не роняет телефон.

— Что случилось? — спрашиваю с тревогой.

— Мама, — выдавливает из себя Оксана, — ей стало хуже…

Глава 15

Глава 15

Оксана

Дорога в больницу для меня как в тумане.

Сердце бешено колотится в груди, перед глазами снова и снова лицо мамы, такое доброе и родное, её мягкая улыбка, в голове без конца звучат её слова, что всё будет хорошо…

А по щекам слёзы бегут, к горлу подступают рыдания, но я сдерживаю их из последних сил, надо быть сильной, особенно сейчас, когда жизнь единственного родного человека в опасности.

Чувствую, как мою ладошку сжимает Ариша.

— Няня Оксана, не плакой… мы поможем твоей маме.

Пытаюсь улыбнуться, но получается так себе.

— Спасибо тебе, малышка… даже не знаю, что бы я делала без вас.

Ариша гладит меня по колену.

— Скучно бы жила, навелное, ела, пила, спала… никакого веселья.

Да уж, могла ли я предположить пару дней назад, что простой поход на собеседование буквально перевернёт всю мою жизнь с ног на голову.

Вспоминаю слова малышки о том, как она мечтает, чтобы я стала её мамой, и внутри такие странные чувства.

Становится одновременно тепло и в то же время страшно.

А если я откажу девочке в её просьбе, что со мной сделает Олег?

Просто выгонит, оставит без денег и работы?

Ладно, не время об этом сейчас думать.

Сейчас важнее всего жизнь и здоровье мамы.

Оглядываюсь по сторонам и не узнаю места вокруг.

— Олег, — спрашиваю испуганно, — куда мы едем? Это же… это не дорога в больницу.

— Ты права, Оксана, — отвечает Шахрин, следя за дорогой, — твоя мама пока по контролем врачей, ближайшие несколько часов с ней ничего не случится, Степан об этом сказал.

Многоэтажки вокруг заканчиваются, и машина въезжает в небольшой частный сектор с красивыми современными домами.

Шахрин останавливается у небольшого коттеджа, глушит мотор.

— Здесь живёт Макушев, один из лучших хирургов города и страны, — поясняет Олег, глядя на окна дома, — даже не сомневаюсь, что он сможет помочь твоей маме, опыт у Макушева просто колоссальный. Но проблема, как ты помнишь, в другом…

Я вздрагиваю, когда за воротами начинает лаять собака.

— Ты помнишь, что сказал мне Блио, — продолжает Олег, — он запретил всем фондам города сотрудничать со мной и помогать. Он запугал бедный врачей санкциями и прочей ерундой.

Ворота открываются, к нам выходит пожилой, но вполне себе симпатичный подтянутый мужчина.

— Наша задача простая, — заканчивает Олег, — убедить Макушева помочь твоей маме, идём, девочки, наш выход.

Шахрин выходит из машины, искренне улыбается хирургу, протягивает руку для пожатия.

Макушев нехотя протягивает свою, тут же спрашивает:

— Зачем вы приехали, Олег? Если просить о помощи, это бесполезно, Блио сказать, что закроет любой фонд, который поможет тебе или твоей… пассии. А я не могу так рисковать, ты пойми! У меня десятки операций впереди, люди ждут и верят, я не могу потерять фонд…

— Макушев, — прерывает хирурга Олег, — обещаю, что я лично буду финансировать твой фонд, помогу тебе и твоим сотрудникам расширить фонд, в год вы будете делать не десятки, а сотни операций.

Но хирург всё равно упрямо мотает головой.

— Нет, Олег, просто, это слишком рискованно. Блио к тому же