Няня Пышка для дочери (бывшего) босса - Мира Цветова

— Господи, Макушев, — закатывает глаза Олег, — да не будь же ты таким трусом, Блио ничего тебе не сделает, он в бегах сейчас!

Слова Шахрина ещё больше злят Макушева.

— Я… трус? Да как ты смеешь, я сотни жизней спас, сотни успешных операций провёл, люди на меня молятся, а ты…

Понимаю, что надо спасать ситуацию, иначе, хирург просто хлопнет дверью и даже разговаривать откажется.

— Простите, — говорю чуть робко, — моя мама в тяжёлом состоянии, ей срочно нужна помощь…

Со стороны, вся в слезах, опухшая и помятая, наверное, выгляжу жалко, но это для меня сейчас неважно.

Только мама имеет значение, её жизнь, её здоровье.

— Вы же понимаете, что Блио вас просто запугивает, держит вас в страхе, чтобы вы подчинялись ему и делали всё, что он захочет. Этот мерзавец… он так и будет издеваться над вам, до конца жизни, если вы не найдёте в себе силы дать отпор этому негодяю.

Макушев смотрит на меня чуть удивлённо, молчит.

Я же не понимаю, как подействовали мои слова, поэтому продолжаю:

— Поверьте, если и есть человек, способный дать вам защиту и гарантии, это Олег, никого более надёжного я не знаю. Он – человек слова. И, если сказал, что даст вам защиту, значит, так оно и будет.

Малышка, которая стоит рядом со мной, согласно кивает.

— Воть да, а я, если надо, своих мальчишек подключу, они после «Давай поженимся» на всё готовы, отчаянные! Любого Блио уделают!

Вот это, конечно, всем аргументам аргумент.

С трудом сдерживаю улыбку, краем глаза замечаю, с какой благодарностью на меня смотрит Олег.

Давно не видела, что он вот так на меня смотрел.

От его взгляда на душе сразу становится теплее, спокойнее.

— Выбирай, Алексей, — снова обращается к хирургу Олег, — что для тебя лучше? Постоянно жить в страхе и бояться, что тебя засудят и отнимут всё до последнего? Или быть свободным, спасать жизни и самому решать, кто достоин твоей помощи.

— А ещё у нас какава вкусная, — добавляет Ариша. — И куласанчики.

Перед таким аргументом, уверена, никто не устоит!

Но Макушев молчит, смотрит на нас тяжёлым взглядом.

И наконец отвечает:

— Простите, но…

Глава 16

Глава 16

Оксана

Чувствую себя такой глупой…

Сижу почти час под дверью операционной и лью слёзы.

Ничего не могу с собой поделать!

Сама не понимаю, это слёзы счастья или это от страха…

Рядом со мной сидит маленькая Ариша, гладит меня по руке и время от времени повторяет:

— Всё холошо, няня Оксана, ето эмоции, как сказал папа. Им выход нужен… пускай, выходят, а ладость пусть остаётся.

С благодарностью обнимаю малышку, прижимаю её к себе.

До сих пор не верится, что нам удалось уговорить Макушева помочь с операцией, после всех наших аргументов он всё равно заявлял, что не может рисковать, но потом малышка Аришка использовала запрещённый приём…

И сердце старого хирурга моментально растаяло!

Спустя час он уже был в больнице, готовился к операции, изучал историю болезни, немного хмурился, говорил, что случай тяжёлый.

Но, несмотря на все сомнения, Макушев всё-таки отправился в операционную, взяв в ассистенты местного хирурга, который и вёл историю болезни моей мамы.

Сама она перед операцией лишь слабо улыбнулась, взяла меня за руку, прошептала едва слышно:

— Спасибо тебе за всё, доченька.

А после её увезли в операционное отделение, оставив меня одну в слезах, на грани нервного срыва!

Вспоминаю эти вот слова мамы, и меня не покидает чувство, что она…

Нет, нельзя о таком думать!

Не покидает чувство, что она со мной попрощалась…

Хватит, Оксана!

Не накручивай себя на пустом месте!

Всё будет хорошо!

Операцией твоей мамы занимается один из лучших хирургов города и даже страны, верь в лучшее, девочка, как учила тебя сама мама!

Вот и сижу почти час под дверью операционной, верю в лучшее.

Ариша отказалась ехать домой, сказала, что будет со мной ждать, пока дядя доктор выйдет и скажет, что с моей мамой всё хорошо.

Сам Шахрин только вздохнул и сказал, что и он, похоже, тоже остаётся в больнице вместе с нами.

Пока мы с малышкой сидим и караулим доктора, Олег решил спуститься до буфета, купить нам всем поесть.

Ариша незаметно засыпает, так и держа меня за руку.

Я прижимаю её к себе, слушаю, как она тихо сопит, невольно умиляюсь, смотрю как по лестнице поднимается Шахрин и улыбается при виде меня и спящей дочери.

— Шикарно смотритесь, — говорит тихо, ставит на стол перед нами три стакана с чаем и несколько бутербродов, — даже будить не хочется.

— И не надо, — осторожно укладываю малышку на подушку, чтобы не проснулась, — пусть спит, у девочки сегодня был тяжёлый день, не каждый взрослый такое выдержит, я тебе скажу, а малышка справилась просто на отлично, ещё и нам помогла с хирургом.

Олег кивает, присаживается рядом.

— Мама у тебя просто чудо, даже не сомневаюсь, что проживёт ещё лет тридцать, а то и пятьдесят, Макушев – лучший, уверяю тебя, когда он в деле – всегда всё завершается хорошо.

— Меня смущает, что он сомневался, когда увидел её анализы в начале, очень долго беседовал с местным врачом…

Олег мягко улыбается, накрывает мою ладонь своей.

— Поверь, Оксан, Макушев такой же человек, как и мы с тобой, ему свойственно сомневаться, но уверяю, когда он в деле, равных ему нет. Твоя мама сейчас в самых надёжных руках.

Киваю, едва сдерживаю слёзы.

— Спасибо тебе, Олег, больше спасибо за всё… если бы не ты, честно… даже не представляю, что бы я делала…

— Я почти ничего и не делал, — улыбается Шахрин, — бОльшую часть работы взяла на себя Ариша, ты сама видела, я лишь чуть подсобил.

Даже не замечаю, как он наклоняется ко мне, как его губы снова в опасной близости, едва не касаются…

Не выдерживаю сама, наклоняюсь и целую Олега в губы.

Понимаю, что опять перешла границы, уже хочу разорвать поцелуй, но в этот момент Олег притягивает меня к себе и сминает губы новым поцелуем, таким сладким, что у меня всё сводит внизу живота!

Громко вздыхаю, чуть не сминаю стакан с чаем.

Ариша