Все начнется с нас - Колин Гувер

— Твоя мама теперь живет в Бостоне?

— Да. Переехала после смерти отца. Поближе ко мне.

— Отлично. Я рад, что у тебя здесь родня.

— А у тебя? Твой дядя все еще тут, в Бостоне?

Дядя?

Ах да. Я ей не говорил.

— Насчет дяди… — Я опускаю взгляд. Даже не помню, что тогда наплел — столько воды утекло. — Мой дядя умер, когда мне было девять, Лили.

Она недоуменно хмурится.

— Да нет же, ты перебрался к дяде в восемнадцать. Поэтому и уехал в Бостон.

Я вздыхаю. Как бы я хотел отмотать время назад и переиграть бóльшую часть того, что сделал и сказал. Или не сказал в надежде пощадить ее чувства. Наверное, мы все хотели бы прожить по-другому свои подростковые годы, если бы выдалась такая возможность.

— Я тебе солгал. Тогда у меня уже не было никакого дяди.

— Что? — Лили качает головой, пытаясь понять. Впрочем, непохоже, чтобы она сердилась. Скорее озадачена. — К кому же ты тогда переехал?

— Ни к кому. Я не мог вечно прятаться у тебя в спальне. Я чувствовал, что это плохо закончится, а кроме тебя мне во всем городе никто не помог бы. В Бостоне были приюты, новые возможности… Я солгал про дядю, чтобы ты обо мне не беспокоилась.

Лили откидывает голову назад, упирается затылком в изголовье кровати и на мгновение прикрывает глаза.

— Атлас. — В ее голосе звучит сочувствие. Когда она вновь глядит на меня, я понимаю, что она борется со слезами. — Даже не знаю, что сказать. Я думала, у тебя есть родные.

— Прости за ложь. Я поступил так не назло тебе, а чтобы тебя оградить…

— Не извиняйся, — перебивает Лили. — Ты правильно сделал. Близились холода, и в заброшенном доме ты мог не пережить зиму. — Она смахивает слезу. — Не представляю, как тяжело тебе пришлось. Переехать в Бостон в таком возрасте… Без денег, без семьи…

— Тем не менее сработало, — жизнерадостно говорю я. — Все получилось как нельзя лучше. — Я невольно ее расстроил, так что теперь пытаюсь поднять ей настроение. — Забудь о том, какими мы были. Главное, какие мы сейчас.

Она улыбается.

— Где ты? Это твой кабинет?

— Да. — Я поворачиваю экран и показываю ей комнату. — Он небольшой. Только диван и компьютерный стол. Я редко здесь бываю. Почти все время провожу на кухне.

— Ты сейчас в «ЛВБ»?

— Ага. Оба ресторана по воскресеньям закрыты. Я заехал прибраться.

— Хочу поскорее побывать в «Корриганс»! Мы ведь туда пойдем в субботу?

Я усмехаюсь:

— Ну уж нет. Ни за что не поведу тебя на свидание в свой ресторан. Коллеги слишком яро интересуются моей личной жизнью.

— Забавно, — с ухмылкой говорит Лили, — мне тоже интересна твоя личная жизнь.

— Для тебя у меня секретов нет. Что ты хочешь знать?

После недолгих раздумий она отвечает:

— Хочу знать, какие люди тебя окружают. Когда мы были подростками, ты был одинок; теперь ты взрослый мужчина, у тебя бизнес, друзья… целая жизнь, о которой я не имею представления. Кто в твоей банде, Атлас Корриган?

На этот вопрос я могу только рассмеяться.

Однако Лили серьезна, и я делаю вывод, что она спрашивает не из праздного любопытства. Она обо мне тревожится. Я ласково гляжу на нее, надеясь хотя бы немного успокоить.

— С некоторыми моими друзьями ты уже познакомилась, когда оставалась в моем доме. Семьи у меня нет, но я не чувствую себя обделенным. Я доволен своей карьерой, да и жизнью в целом. — Помолчав, я добавляю без тени лукавства: — Даже счастлив, если ты об этом.

Уголок ее губ приподнимается.

— Прекрасно. Я постоянно гадала, как сложилась твоя судьба. Безуспешно пыталась найти тебя в соцсетях.

У меня вырывается смешок, так как на ум приходит недавний разговор с Тео.

— Я особо не сижу в интернете. — Тео вряд ли одобрит, если я признаюсь Лили в том, что не вылезал бы из соцсетей, будь ее профили открыты. Это может ее отпугнуть. — У моих ресторанов есть аккаунты, но их ведут мои сотрудники. — Я откидываюсь на спинку дивана. — У меня нет времени на соцсети. Пару месяцев назад я установил «ТикТок». Зря. Целую ночь там залипал и наутро пропустил совещание. Поэтому в тот же день я удалил эту заразу.

Лили смеется.

— Все бы отдала, чтобы поглядеть, как ты снимаешь ролики для «ТикТока».

— Не дождешься.

Лили начинает усаживаться поудобнее, однако замирает.

— Секундочку. Мне надо положить телефон.

Она выпускает телефон из руки, но, похоже, не замечает, что он на что-то натыкается и остается лежать под углом. Камера все еще направлена на Лили, и я вижу, как она отнимает Эмерсон от одной груди и прикладывает к другой. Всего пара секунд — я и осознать не успеваю, что происходит.

Наверное, Лили не ожидала, что попадет в кадр. Как только она понимает — округляет глаза и тянет руку к телефону. У меня темнеет экран. Затем вновь появляется ее лицо. Она прикрывает глаза ладонью.

— Прости.

— За что?

— Кажется, я только что засветила грудь.

— Так зачем извиняться? Это я должен сказать спасибо.

Лили улыбается.

— Что ж, ничего нового ты не увидел. — Она мило и смущенно пожимает плечами, а затем подкладывает подушку под руку, которой держит Эмерсон. — Я пытаюсь отлучить ее от груди, ведь ей почти год. Мы уже перешли на одно кормление в день, но воскресенья — особый случай, потому что я все время с ней. — Лили морщится. — Извини. Кому интересны все эти мамкины подробности?

— Вряд ли ты найдешь хоть одну тему, которая покажется мне скучной.

— К свиданию непременно найду. Обещаю. — Лили решает, что я бросаю ей вызов.

Она отводит взгляд от экрана. Эмерсон я не вижу, но все понимаю по улыбке. Лили так улыбается, только глядя на дочку или рассказывая о ней. Это гордая улыбка, одна из моих самых любимых.

— Эмми