В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива

Они уже ждут меня там все втроём: Алевтина Петровна, эта недоделанная нянечка и Вероника. Бывшая свекровь упирается в меня недобрым взглядом, как в единственного своего врага.

И я понимаю, что сейчас этот дом я покинуть не могу, по крайней мере только с детьми, потому что обратно они меня точно не впустят, придумают всё, что угодно. Я четко вижу это намерение в их глазах. Больше всего меня вымораживает няня – сколько ей заплатили? Какой именно у неё опыт? В сплетнях и сообщничестве в похищении детей? Да, видимо, так. Не зря она мне не понравилась.

– Давай так, – бывшая свекровь сидит на диване, глядя на меня исподлобья. – Либо ты уезжаешь вместе с детьми, либо я подаю заявление в опеку. Ты сбежала, оставила детей на произвол судьбы, Алевтина Петровна только чудом оказалась рядом, зашла в гости, дверь была открыта. В доме не было никого.

– Да неужели? А ничего, что у меня на телефоне есть все звонки? Мобильный оператор подтвердит наличие разговора – что у меня, что у неё, – отвечаю ей холодным взглядом.

– Ничего, – улыбается свекровь. – У меня достаточно связей, чтобы сделать всё так, чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. А то я посмотрю, ты совсем расслабилась, дорогуша. Ты не у себя дома и никогда не будешь. Свой шанс остаться с моим сыном ты профукала давным-давно. Понятно тебе?

Ну, с этой всё ясно. Я смотрю на Веронику, на её рыженького сына, который копошится с игрушками на ковре.

– А ты здесь для чего вместе с ребенком? – спрашиваю.

Она закатывает глаза.

– Можно сказать, как заинтересованное лицо. Твоё присутствие в этом доме мне совсем никуда не упёрлось. Этот дом был куплен для меня. И то, что ты здесь находишься, это ошибка.

– Ошибка, – произношу эхом. – Скорее ты здесь ошибка, Вероника. Почему, интересно, на тебе до сих пор не женились? Странно, правда?

– Это тебя никак не касается. Ты вообще не хотела возвращаться, тебя силком сюда притащили. Зачем, спрашивается?

– Так и спросила бы, – предлагаю вкрадчиво, – поговорила бы с Натаном. А вдруг как он решил бы в твою пользу. Но, видимо, нет. Что-то не сложилось. Так и не смогли найти общий язык.

– Хватит, – одёргивает бывшая свекровь. – Сейчас сюда приедет полиция. Ты им скажешь, что всё в порядке, что вызов был ложный, или тебе очень сильно не поздоровится. И тебе и твоим детям. Ты отваживаешь полицию, или сейчас сюда приедет еще и опека, и мы будем разговаривать уже по-другому, Эва.

– Да, давайте выясним, – сжимаю зубы, понимая, что я сейчас одна против целого мира. Но ничего, на моей стороне ещё и государство – по крайней мере, хочется верить.

– Да, ты знаешь, кто я такая? – шипит свекровь. – Или ты забыла, что у меня сын прокурор. Забыла, дорогуша, что у меня брат полковник полиции? Так на кого же ты собралась рыпнуться, уважаемая ты наша многодетная мать? Подумала бы лучше о себе, да о своих отпрысках. Не страдала бы ерундой, а взяла деньги, как тебе предлагают, и свалила бы подобру-поздорову!

– С удовольствием бы свалила, лишь бы вас не видеть, – говорю ей. – Но у меня мать больна, а я её не брошу, уж простите, что мои намерения не вписываются в ваши благородные планы.

Марина Аркадьевна медленно выдыхает, тарабаня по столу наманикюренными пальцами.

– Тогда давай так. Твоя мать выздоравливает, ты забираешь деньги, уезжаешь, когда у Натана будет очередная командировка. Сколько тебе нужно? Месяц, два? Дольше я терпеть не намерена!

– Понятия не имею. Никаких сделок у меня с вами не будет. Никаких. Потому что играете вы нечестно… С такими людьми, как вы, я в одном поле… ну, вы поняли.

– Неужели? – морщится она. – И на что же ты надеешься? На то, что Натан тебя защитит? Что он послушает тебя, обманщицу? Нет, дорогуша, слушать он будет меня. Да, он упёртый, как не знаю кто, но родная мать всё же ближе, чем непонятно кто. И Вероничка ближе, хорошая девочка, мать его ребёнка. А то, что не женится – не переживай. Женится – не твоя забота, твоя забота – думать о себе, и детях, которых могут у тебя отобрать. Ведь содержать их тебе не на что. Сколько ты зарабатываешь, а, дорогуша?

Красноречиво улыбаюсь, доставая из кармана телефон. Запись нашего разговора продолжается. Жму сохранить. Пригодится. Марина Аркадьевна наговорила себе на срок. Свекровь подскакивает – кажется, она все поняла. Женщина бросается будто бы на выход из дома, и я отступаю с дороги, но она мимоходом забирает у меня телефон. С силой вырывает из пальцев, оцарапав меня своими ногтями.

– Эй! – кричу ей вслед.

Но женщина уже бежит наружу, хлопнув дверью:

– Держите её, чтоб не вырвалась здесь! Ишь ты, против меня она воевать собралась. Это мы ещё посмотрим, дорогая, на кого ты рыпнулась. Не на ту напала, ясно тебе?

Резко выдохнув, я бегу за ней, распахиваю дверь. Никто не успевает меня поймать. Ловлю женщину на подлёте к калитке, выхватываю телефон обратно. Она успела стереть запись... Вот же старая стерва. У меня руки чешутся намять ей бока.

Но полиция уже стоит у ворот.

– Поступил вызов, – произносит офицер, выходя из машины.

– Всё в порядке, вызов был ложный, просто кое-что перепутали, здесь всё хорошо. Девушка ошиблась, – щебечет свекровь милым голоском.

– Тогда нам нужно заполнить протокол о ложном вызове, – говорит мужчина.

– Я всё заполню, дочка, иди домой, тебе нехорошо, – кивает она на меня.

Смотрю на неё, глубоко дыша.

– Мне нехорошо, потому что вы пытались похитить моих детей, и ложным этот вызов не был. Зафиксируйте, пожалуйста, что эти люди мне угрожают!

– Успокойся, дорогая, – смеётся бывшая свекровь натужно. – Иди лучше выпей свои таблетки. Ты переволновалась. Всё хорошо… А я пока позвоню Владиславу. Владислав Чернов – это же ваш начальник, дорогие мужчины?

Офицеры переглядываются.

– Знаем такого. Так что с протоколом? – мнутся.

– Сейчас я позвоню и обо всём договорюсь.

– Нет, давайте я заполню заявление. Нужен образец, – цежу.

– У нас нет, – говорит один из полицейских, – можете написать в свободной форме на