Ляля для босса. Это наша дочь! - Саяна Горская

После обеда возвращаемся на свои рабочие места. За сорок минут отсутствия мне отсыпали целых ворох мелких задач, и до конца дня я не отлипаю от монитора, периодически подкидывая братцу вопросы или скрины со странными кодами, в которых ничегошеньки не понимаю.

Тёма помогает.

Без лишних возражений и препираний присылает мне ответы, лишь ставит в конце кучу смайликов, смысл которых я не понимаю.

Когда я выгребаю из-за своего стола, во всём офисе уже нет ни единой живой души.

Глава 14

Варя.

Захожу в подъезд.

Лифт не работает.

Ну, естественно!

Смотрю на тускло мигающую кнопку вызова, надеясь, что это какая-то ошибка. Но вместо того, чтобы исправиться и порадовать меня сомнительным комфортом, лампочка гаснет окончательно, оставляя лишь раздражающее отражение моей уставшей физиономии на грязной металлической панели.

– Вот зараза, – шепчу себе под нос и разворачиваюсь к лестнице.

Соня посапывает в автолюльке. Её тёплое дыхание тихо вторит моим шагам. Еле волочу ноги по ступенькам, чувствуя, как каждое движение отзывается тупой болью в пояснице.

Не привыкла я столько сидеть.

Кажется, даже двенадцатичасовая смена с тяжёлым подносом в руках давалась мне проще.

Ещё пара пролётов, и я дома…

Но этажом ниже наше я встречаю препятствие – дверь резко открывается, и дорогу мне преграждает баба Валя. Её серое платье с выцветшим рисунком выглядит, как знамя затянувшейся войны с подъездной несправедливостью.

Караулила что ли у глазка?

Впрочем, ничего нового.

– Опять накурили в подъезде! – Возмущается она, упирая руки в бока. – Дышать нечем! В квартиру тянет!

– И вам добрый вечер, баб Валь, – вежливо киваю, хотя сил нет даже на это.

– Какой же он добрый? Запах чуешь? – Её глаза блестят с подозрением. – Это твой Артём опять накурил!

– Артём не курит.

– Значит, дружки его! – В голосе бабули злорадная победа, будто она только что разгадала заговор мирового масштаба.

Еле сдерживаюсь, чтобы не вступить в перепалку.

– У него нет дружков, баб Валь.

Кто? Ромка? Да он сюда на пушечный выстрел не подойдёт. Вообще не знаю, что общего может быть у моего Тёмы и сына местного главы администрации.

А других друзей у Тёмы нет. Он, как и я, не интересен им из-за своей загруженности семейными обязанностями. Ни погулять, ни затусить…

– Да-да, рассказывай мне! Кто-то же курит! Ты, небось, сама и куришь!

Качаю устало головой, протискиваюсь мимо разоряющейся баб Вали. Поднимаюсь к своей двери, чувствуя, что силы вот-вот меня покинут.

Открываю ключом замок и вваливаюсь в квартиру.

Из комнаты слышны звуки виртуальной стрельбы. Артём, конечно, уже дома. Наушники на голове, лицо сосредоточенное – снова в своём мире. И я не хочу его оттуда дёргать.

Ставлю люльку с Соней на пол, аккуратно вытаскиваю её и перекладываю в кроватку. Она даже не просыпается. Тоже уработалась.

На кухне сразу берусь за ужин.

Гречка с сосисками – частый гость в нашем меню. Быстро, просто и, главное, питательно.

Но мысли мои почему-то далеки от ужина.

Они вновь и вновь возвращаются к Сташевскому, и я по-девичьи вздыхаю, прислонившись бедром к плите.

Я давно себе не позволяла таких мыслей. Они непривычны мне, а потому совершенно никак не желают органично вписываться в стандартную схему.

Сташевский, как ни крути, очень привлекательный мужчина.

Да.

А ещё он старше тебя, Варя, лет на пятнадцать. И в его глазах что ты, что Соня – две сопливые девчонки в подгузниках.

А ведь он почему-то всё же позволил Соне остаться. И не просто позволил, но и открыто заявил о намерениях сделать наше пребывание в офисе более комфортным. Это должно что-то значить.

Броня дала брешь? Стальной корпус пошёл трещинами? Мы с Сонькой на верном пути?

Хочется наивно думать, что да. Что шанс на успех есть, и очень скоро мы так близко подкрадёмся к сердцу Сташевского, что он и жизни без нас представить не сможет.

Точней, без Сони, конечно!

Однако, его внимание мне льстит.

– Варь, а где кетчуп? – Раздаётся голос Тёмы, и я вздрагиваю.

Он стоит у стола, ловко вращая телефон в пальцах.

– На верхней полке, – вытираю машинально руки о полотенце.

Он молча достаёт бутылку, садится за стол, ковыряет вилкой в тарелке.

Я тоже ковыряюсь и задумчиво улыбаюсь своим мыслям.

А они всё витают вокруг Сташевского.

Этот напряжённый момент в его кабинете, когда я оказалась зажата между его колен…

Ох…

Снова бросает в жар. Щёки пылают.

Как мне работать с ним бок о бок, если реакции моего тела такие однозначные? А я такая топорная в делах амурных, что даже не умею их скрывать. И Сташевский, разумеется, считывает меня, как открытую книгу.

– Ты чего? – Со скепсисом поднимает Тёма бровь.

– Чего?

– Улыбаешься так…

– Как?

– Как тупица.

– Сам тупица, – стираю улыбку с лица.

Тёма, прищурившись, рассматривает меня через зубчики поднятой в воздух вилки.

– С мужиком познакомилась?

– Глупости не говори.

– То-о-очно! Ну, кто он? – Тёма с любопытством подаётся вперёд через стол.

– Никто. Нет никакого мужика.

– Мне-то не ври.

– Жуй давай, пока не остыло.

– Варь, ну чё ты!

– У меня нет времени на эту ерунду.

– Не скажешь сама, я твои переписки взломаю, – улыбается, хитрец.

Подвожу фигу ему к носу.

– Во, видал? Отрублю инет и телефон заберу.

– Тогда сама колись. Мы же семья, да? А какие тайны могут быть от семьи? Ну скажи, Варька!

Что сказать? Что я залипла на Стаса Сташевского?

Но братец даже не знает ещё, что я на него работаю.

Ну его.

Этих двоих нужно держать как можно дальше друг от друга.

– Ну Варь, ну скажи, скажи… – Канючит по-детски.

– Костя! – Бросаю на Тёму хмурый взгляд. – Доволен?

– Кринж…

– Сам ты кринж.

Почему-то даже просто имя Сташевского произнести не могу, без всяких уточняющих подробностей. Будто сама себя обмануть пытаюсь.

В голове всплывает туманный образ Аблонского. Нет, он симпатичный, конечно, но слишком уж лощёный. Не в моём вкусе такие мужчины.

«Конечно, в твоём вкусе Станислав Сергеевич, это мы уже поняли», – добавляет язвительно внутренний голос. Никак заткнуться не хочет, зараза.

Но то, что Сташевский кажется мне привлекательным