Приговор - Дж. Си. МакКензи

Прежде чем Рейвен бросила камеру, она увеличила изображение и сделала снимок номерного знака. Келли вывела машину из-за угла, и машина скользнула в темноту.

— Почему бы тебе просто не воспользоваться своим телефоном? — Меган оглядела её настройки.

— Канадская судебная система всё ещё не обновилась до уровня этого столетия. Хотя разрешение почти такое же, присяжным присуще недоверие к видео и фотографиям, сделанным с помощью телефона. Хотя я категорически не согласна с этим, сбор доказательств на моём телефоне, когда и где я могла бы использовать камеру или видеокамеру, заставляет меня выглядеть менее профессионально.

— Это глупо.

— Совершенно.

— Если тебе нужно использовать видеокамеру, почему бы тебе не взять штатив? — спросила Меган.

— Монопод тоже устойчив, и я нахожу его более универсальным. Мне не нужно ни на что его подпирать.

— Ха. — Меган повернулась лицом к Рейвен, несколько крошек упали с её груди. — Время идти?

Рейвен рассмеялась.

— Никто так не говорит.

— Ну, извините, мисс Профессиональный частный детектив. Не у всех есть ваш опыт. — Меган ощетинилась. — Так говорят в кино.

— Мне жаль. У тебя всё хорошо получается.

— Я чертовски права.

Рейвен покачала головой и положила монопод на заднее сиденье. Она распахнула дверцу машины. Петли Жан-Клода протестующе застонали. Она поморщилась. Если бы у неё были деньги, она бы заменила этот кусок хлама. Он слишком выделялся и производил слишком много шума. Сливаться с толпой было ключом к хорошему наблюдению. К счастью, она редко устраивала слежки или слежки в автомобилях.

Включив виброзвонок и засунув телефон в карман джинсов, Рейвен пошла по улице и по дорожке к двери Келли. Мягкие подошвы её чёрных кроссовок шлёпали по тротуару. Джуни называла их своими кроссовками B&E.

Белая облицовка входа в цель смотрела на неё в ответ. Она постучала, не ожидая ответа. Предварительное исследование не выявило никаких значимых других людей, любящих детей, друзей или братьев и сестёр без уважения к границам. Однако, если бы кто-то ответил, у Рейвен был целый арсенал прикрытий.

Не услышав ни шагов, ни обычных криков, сопровождающих неожиданный визит, Рейвен повернулась к деревянному забору напротив двери. Она вытащила из кармана маленькую беспроводную шпионскую камеру. Примерно размером с её ноготь большого пальца, наружная скрытая технология не имела самого длительного срока службы батареи, поэтому ей нужно было разместить её так, чтобы датчики движения не срабатывали постоянно и не разряжали батарею.

Зажав защитную крышку между пальцами, она откинула пластик, чтобы обнажить клей, и прикрепила камеру низко на внутренней стороне столба, где её скроют естественные тени, а сорняки из заросшего сада не вызывали срабатывания датчиков при каждом порыве ветра.

Она засунула пластиковую плёнку в карман. Её телефон завибрировал. Рейвен застыла. Она сказала Меган написать ей, если кто-нибудь подъедет к дому. Её телефон снова завибрировал. Дерьмо. Одно дело — разговаривать с нежданным гостем в доме, и совсем другое — столкнуться с целью. Она не хотела встречаться с Келли, если только не было альтернативы. Даже с арсеналом оправданий, как только Келли увидит лицо Рейвен, шансы Рейвен проскользнуть незамеченной для будущей слежки резко снизятся.

Рейвен повернула на задний двор, который был отделён от дорожки массивными деревянными воротами. Запах кедра защекотал ей нос. Она проскользнула через вход и быстро закрыла ворота, осторожно опустив защёлку вручную, вместо того, чтобы позволить ей захлопнуться.

Рейвен вышла на задний двор с заросшей лужайкой и неухоженным садом. Она не могла быть поймана на полностью закрытом заднем дворе объекта. Отмазка «Я потеряла свою кошку» так далеко не работала.

Дальний конец двора выходил в переулок. Рейвен тихо застонала и побежала к кедровому забору, чтобы набрать немного скорости.

Она ухватилась обеими руками за верх забора и подтянулась всем телом. Она стиснула зубы и перекинула ноги. Её нога зацепилась за край. Залаяла собака. Её руки кричали. С тихим ворчанием она перемахнула через забор и приготовилась к удару.

Пластик и картон захрустели. Воздух со свистом вырвался из её лёгких. Она приземлилась на полные мешки для мусора.

Тьфу.

Как бы она ни была благодарна за то, что не приземлилась прямо на тротуар, перепрыгнув через пятифутовый забор, спелая вонь мусора, слишком долго оставленного на солнце, не была оценена по достоинству.

Калитка у дома щёлкнула. Слышала ли Келли шум? Неужели она решила провести расследование? Рейвен застыла. Теперь она не могла пошевелиться. Если бы она это сделала, Келли услышала бы, как шуршат пакеты. С тихим стоном Рейвен расслабила своё тело, прислонившись к супер набитым мешкам для мусора. У неё запульсировал рвотный рефлекс. Её голова прислонилась к небрежно завязанному отверстию, и край пакета из-под молока впился ей в щёку сквозь тонкий пакет. В нос ей ударил запах кислого молока. Что-то мокрое пропитало её штанину.

Рейвен продолжала задерживать дыхание, чтобы оставаться спокойной и не допустить, чтобы всепоглощающая вонь ещё больше ударила ей в нос.

Через вечность или две ворота со щелчком закрылись, и каблуки застучали вверх по лестнице, ведущей на улицу. Рейвен глубоко вздохнула. Она скатилась с мешков для мусора и вытерла джинсы, хотя на самом деле к ней не прилипал мусор, и нежной щётки было бы недостаточно, чтобы избавиться от мусорного сока, пропитавшего материал, покрывающий её правую ногу.

Что-то прошуршало по тротуару позади неё. Рейвен резко обернулась и сдержала крик. Её сердце застряло в горле, а перед глазами всё поплыло от быстрого движения.

Два больших глаза светились в свете уличных фонарей. Толстый енот стоял в четырёх футах от неё, терпеливо ожидая, когда Рейвен уберётся подальше от его или её обеда.

Рейвен посмотрела на мусор. Довольно глупо оставлять мусор на ночь. Эти существа были довольно хитрыми и безжалостными, когда дело доходило до добычи еды. Они могли открывать контейнеры с защитой от детей, что доставляло Рэйвен неприятности.

Мусорная панда шагнула вперёд. Обладая большим пушистым телом и чистой, здоровой шерстью, эта особь не боролась за то, чтобы найти пищу.

Рейвен всегда считала енотов милыми, но после того, как папа подрался с одним из них, будучи в форме лисы, Рейвен поняла, насколько они на самом деле злобны. Ну, в детстве все говорили ей, что они злые, но теперь она знала наверняка.

Папа проиграл бы бой, если бы не превратился обратно в человека и не напугал до смерти другое животное.

Енот зашипел. Хвост распушился. Как будто должен был выглядеть больше.

— Хорошо, хорошо, — прошептала она. — Я ухожу.

Очевидно, она злоупотребила