Ангел-мечтатель - Ирина Буря

— Во всех? — подозрительно прищурился Первый.

— Нет, — поспешил успокоить его помощник. — Но во многих. В основном, в уже давно созданных.

А вот это уже было интересно: если бы искажения возникли во всех мирах — или только в последних — можно было бы с большой долей уверенности говорить о таком же вмешательстве в них, как и в его собственный. Но зачем лихорадить старые, которые создавались во времена их полного с Творцом единства по поводу их устройства? По еще не приевшимся Первому проектам и в отсутствие у него не то, что желания — даже мысли как-то их разнообразить?

— Природа сбоев? — взяло верх над желанием поторопиться профессиональное любопытство.

— Так данных же нет! — прорвалось в его помощнике возмущение через невозмутимость субординации. — Та башня затребовала себе выходцев из таких миров — с полным отчетом о происходящем прямо с места событий, но никакой информацией не делятся! А владельцы только жалобы строчат — что нам в них анализировать?

Против воли Первый присвистнул. Пополнять ряды башни Творца потомками первородных — это было нечто вообще из ряда вон выходящее. Даже с зацикленностью Творца на эффективности миров. И с какой это стати ее нарушениями административное крыло занимается, а не те, кто создавал и воплощал условия ее достижения?

— Ладно, пошли! — мотнул он головой помощнику — дискриминацию своей команды он еще никому не спускал.

И отчет заодно опробует. На гарантировано благодарной аудитории.

Справедливости ради, он все же начал с напоминания о том, что его мир не относится к стандартным проектам.

Благодарная аудитория оживленно зашевелилась.

Он продолжил предположением, что сбои в мирах — возможно — объясняются вовсе не дефектами проектов, а способностью их воплощения к самосовершенствованию. Чему его мир является ярчайшим примером.

В глазах благодарной аудитории появился острый охотничий блеск.

Он рассказал им о модификациях пищевых цепочек, о копировании отдельных объектов в не отведенных для тех местах и даже о появлении не предусмотренных проектом существ — а также о своих способах решения каждой внештатной ситуации. Заметив мимоходом, что некоторые из этих решений потребовали существенного напряжения всех сил и возможностей.

От благодарной аудитории до него донесся завистливый вздох.

— Рассмотрите каждую жалобу под этим углом, — вернулся он к своей непосредственной функции ее лидера. — И в каждом случае разработайте рекомендации владельцам — не по устранению, подчеркиваю, а по предотвращению искажений. И еще, — добавил он, вспомнив их прежний нездоровый интерес к его участию в своем проекте, — вопрос прямого воздействия владельцев на миры все также не обсуждается.

— А глядя на Вас, не скажешь, что это такая уж и плохая идея, — обрел голос правый фланг благодарной аудитории.

Первый грозно глянул в ту сторону — и встретил отнюдь не стушевавшийся взгляд. Его верного помощника.

— В смысле? — прищурился Первый.

— Мы так понимаем, что Ваше присутствие в мире идет ему только на пользу, — пояснил его помощник, — и, судя по Вашему виду, он оказывает на Вас такое же воздействие.

По рядам благодарной аудитории пронесся смешок. Восторженный, крякнул Первый, вскипев.

— Сколько раз повторять, что этот мир — исключение? — не успев остыть, отрезал он.

— Так, может, пора ему перестать таковым быть? — произнес вкрадчиво глашатай благодарной аудитории. — Данных по сбоям у нас нет, но мы тут подумали … Даже если стандартные миры не способны к саморазвитию, как Ваш — со временем в них неизбежно появление новых, неизвестных переменных. Взять хотя бы первородных, — уверенно тряхнул он головой, — через несколько поколений для их потомства все заложенные в исходную пару устои — пустой звук.

Первый вспомнил, как изменилась Лилит в своем … в их мире, с какой — непонятно, откуда взявшейся — уверенностью она начала возражать ему — его создателю, и озабоченно нахмурился. Еще не хватало, чтобы Малыш счел их перепалки самым обычным делом — он ведь их с самого первого дня слышит …

Глава 11.8

— А владельцы даже указать им не могут на отклонения от установленного порядка вещей, — продолжал тем временем его помощник. — Личный контакт им запрещен, а знаки посылать — те их за явления природы примут. В то время, как о Вашем мире слухи уже пошли …

— Откуда пошли? — перебил его Первый внезапно осипшим голосом.

— Да не от нас! — решительно отверг его опасения собеседник. — Мы же сами до сегодняшнего дня ничего о нем толком не знали. А вот сколько раз у нас — до сих пор — первородные в макете застревали? — прищурился он, склонив голову к плечу. — И до Вас ни на консультации, ни для обсуждения проекта не достучишься — все уже и спрашивать перестали, прямо ко мне идут. А два плюс два сложить даже в той башне могут, — пренебрежительно добавил он.

Ничего себе, мазнуло Первого легкой волной сочувствия к Творцу — здесь время, конечно, медленнее идет, чем в его мире, но, видно, и его хватило, чтобы у него в его собственной обители оппоненты появились. Не хватало еще бунта в его команде. Что ему тогда — в своем маниакально саморазвивающемся мире до скончания веков оставаться? После окончания жизненного цикла Лилит? Среди их потомков, напрочь забывших об устоях?

— И если бы только в мирах дело было! — оглянувшись по сторонам, снова вошел в роль выразителя общественного мнения его помощник. — У нас есть подозрение, что сбои в них — это всего лишь отражение изменения ситуации здесь. Когда Творец в последний раз интересовался нашей работой? Нашими потребностями, чтобы выполнять ее как следует? Нашими предложениями по ее улучшению?

Благодарную аудиторию словно прорвало.

— На самый отшиб нас выпихнули!

— С глаз долой — из сердца вон!

— А чего — пусть крутятся, как хотят!

— Как проект, так наше дело — только козырять!

— А если в нем что-то не так — нам даже сообщать не надо!

— Нам только указания спустят!

— А как новых сотрудников — так себе!

Первый похолодел. Бунт команды против него оказался отнюдь не самым худшим предположением. Похоже, в его отсутствие созрел бунт всей его башни. Против — на минуточку! — башни Творца.

И это в то время, когда у него самого возникло крайнее напряжение в отношениях с Творцом.

В то время, когда его собственный уникальный проект вдруг — по совершенно необъяснимой причине — стал вызывать у Творца крайнее неудовольствие.

В то время, как в его уникальном мире произошли события, которые просто не могли не заставить Творца изменить