Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

class="p1">Мысленно проклиная Назарову за то, что она вернулась и в первый же день добавила нам проблем, а потом проклиная, Кравцова, мать его, Илью за то, что он не пожалел нас в первый же день учебы, я начал писать свой предполагаемый ответ.

Я даже не понял, что говорил всё это вслух, пока Леха не бросил на меня свой привычно хмурый взгляд. Закрыв рот, я дописал ответ и, поставив жирную точку, взмахнул руками так сильно, что случайно смахнул лист Орлова на пол.

Но, вместо того чтобы начать вновь ворчать, подобрав лист, Леха спросил:

— Пойдешь со мной к барберу? — ему и впрямь не мешало убрать длину.

— Пойду, но стричься не буду.

— Почему? — Леха поднял бровь. — Решил отращивать волосы?

Я провел пятерней по волосам, всем корпусом поворачиваясь к другу.

— Ага, — ответил я.

— С чего бы это? Ты всегда коротко стригся, чтобы позлить родителей. А теперь что?

— А теперь я для кое-кого отращиваю их, — сказал я с довольной ухмылкой.

— Для кое-кого… — задумчиво повторил Орлов, а потом до него всё-таки дошло: — Серьезно?!

Я рассмеялся, а Леха только покачал головой.

— Значит, ей нравится, когда у тебя…?

— О-о да-а-а, — протянул я. — Еще как нравится.

Тане определенно нравилось.

С дня рождения Ксюши и до самого его окончания мы виделись бесчисленное количество раз и бесконечное число раз занимались лучшим в моей жизни сексом. И я считал это лето самым лучшим, в том числе из-за его продуктивности.

Черт, я был так сильно влюблен в нее, что не знал, что с этим делать. Именно поэтому я собирался выразить чувства, поклоняясь ее телу. И так как это было чертовски красивое и горячее тело — у меня не возникло никаких проблем с поклонением ему.

И когда я заметил, что ее руки всякий раз пытались зарыться в моих коротких волосах, я понял, что был просто обязан их отрастить для нее.

При одном только воспоминании в штанах стало тесно.

Я резко выпал из мыслей, рухнув на пол с удивленным воплем. Этот придурок спихнул меня на пол, а затем с самодовольной рожей вновь уставился в свой телефон.

— Ты просто завидуешь, потому что у меня есть секс, а у тебя нет, — проворчал я, поднимая себя на ноги и отряхиваясь.

— Ты слишком шумный, а я вообще-то занят.

Нахмурившись, я сел, впечатавшись в бок Орлова.

— Ты никогда раньше не относился так серьезно к учебе. Что-то случилось? — ответом послужило молчание. — Неужели взялся за голову? — с надеждой спросил я.

Леха медленно вдохнул и шумно выдохнул, но не оторвал взгляда от экрана мобильника.

— Не знаю.

— А я-то надеялся, что Ксюша подарила тебе немного своего солнечного света, а ты все еще король супер-негатива.

— Я помню, как ударил тебя по лицу еще в средней школе за то, что ты так меня назвал.

— А в этот раз не ударил, — довольно хмыкнул я.

— Я просто думаю, как лучше тебе втащить в этот раз.

— Не, Лех, не надо, — я инстинктивно отшатнулся, желая оставить свое лицо в той расцветке, в которой оно было сейчас.

— Лучше быть негативно настроенным на свое будущее, чем быть позитивным и наблюдать, как все вокруг рушится на тысячи осколков, — мрачно пробормотал он.

Мне было неприятно это слышать.

Наклонившись к лучшему другу и убедившись, что я полностью завладел его вниманием, сказал:

— Я буду рядом, чтобы собрать осколки, если это случится. На этот раз, Леха, я буду рядом.

Первый раз я против воли пропустил.

Второй раз, если он когда-нибудь произойдет, чего я буду стараться не допустить, я буду рядом с Орловым.

Его тело напряглось и он отвернулся, стиснув зубы.

И я ненавидел это.

Ненавидел, что мой лучший друг всё еще жил прошлым, все еще жил в том дерьме, которое с ним случилось.

— Это хорошо, но я все равно не дам тебе списать, — проворчал Орлов, пытаясь разрядить обстановку.

Выдавив из себя смешок, я закинул ноги на парту.

— Бля, ты меня раскусил, — подыграл я Лехе.

— Это был элементарный вопрос и если ты не знаешь на него ответ — то у тебя проблемы, — заявил он, убирая волосы с лица.

— Громов, убери грязную обувь со стола, — проворчал Кравцов, входя в аудиторию.

Я довольно оскалился.

Да здравствует новое веселье!

— Вы забыли сказать “пожалуйста”, — огрызнулся я.

Илья уставился на меня, ожидая, что я сделаю то, что мне было велено.

Но когда я этого не сделал — впрочем, я никогда этого не делал, — Кравцов в раздражении ослабил галстук и кинул учебники на стол.

Ух ты. У кого-то плохое настроение.

Сейчас мы его еще сильнее испортим.

Взяв маркер в руки, он стал писать тему сегодняшней лекции, но когда маркер выпал из его рук на пол, он разразился потоком приглушенных ругательств.

И я не оставил это без внимания.

— Ха! Вы сказали “блять”, — весело заметил я.

Кравцов сделал глубокий вдох, прежде чем прорычать:

— Я не говорил.

— Нет, сказали.

— Громов, я не говорил.

— А я слышал.

— Громов, я тебе обещаю, я завалю тебя в этом году! — прорычал он, выходя за рамки своего терпения, сильно потрепанного моей злорадной персоной. — И мне плевать, сколько денег твои драгоценные родители вваливают в университет, я, блять, тебя завалю.

Как будто я этого боялся.

Или как будто это было осуществимо.

— О-о, — сказал я с широкой ухмылкой. — Вы опять выругались.

Леха вдруг поднялся на ноги и, сунув телефон в карман, пошагал к двери.

Мы с Кравцовым, не договариваясь, прекратили перепалку и уставились на Орлова.

— Алексей, куда вы? — спросил он.

— На выход. Я закончил.

— Но у меня для вас лекция.

Леха обернулся на меня и улыбнулся одним уголком губ.

— Громову лекция нужна больше, чем мне.

И не дождавшись возражений, он прошмыгнул за дверь.

— Он только что… улыбнулся? — спросил Кравцов, пораженный совсем не свойственным Орлову явлением.

Я всё еще смотрел на дверь.

Орлов ушел не в таком уж хорошем настроении, как показалось преподу. Хотя, казалось, еще мгновение назад он был в лучшем настроении.

Черт, я никогда не мог уследить за перепадами настроения своего лучшего друга, потому как это было слишком проблематично.

Но об этом потом, сейчас нужно было сосредоточиться на другом человеке.

— Что с настроением? — обратился я к Кравцову.

Илья испустил долгий раздраженный вздох.

— Нам пора начинать лекцию.

— Илья, здесь только ты и я, — сказал я, наколовшись вперед, уперев локти в парту. — Так что давай поговорим о Глебе.

Он одарил меня натянутой улыбкой.

— Я