Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

If I should stay

I would only be in your way.

So I’ll go but I know

I’ll think of you

Every step of the way…

… пел волшебный голос, он обволакивал и проникал в самое сердце Лины.

Однако, где же Филипп? Лина поискала его глазами, но так и не смогла его найти. Казалось, он только что был среди друзей, а теперь его не было нигде.

Вступила музыка: нежное созвучие скрипок, гитарных струн и синтезатора, она сливалась с чарующим голосом Уитни:

And I will always love you.

I will always love you.

You my darling you m…

Вспыхнул луч прожектора, выхватив в полумраке стройную фигуру Филиппа.

Чёрный фрак, кипенно белую рубашку, красную розу в руке и горящий взгляд, устремлённый только на неё. По залу пробежала волна восторженных вздохов и аплодисменты.

Боже, ну как же он был красив! Её Филипп, её муж! При воспоминании об этих мгновениях Лина задрожала, глаза наполнились слезами. Было ощущение, что тело мгновенно стало невесомым. Её будто волна подхватила, качнула и понесла к нему. Он шёл навстречу, и на его губах мерцала улыбка.

Лина вложила дрожащую ладонь в его протянутую руку. Ей отчего-то казалось, что он и сам был готов расплакаться, однако Филипп улыбнулся шире и уверенно вовлёк её в танец. Они не готовились, всё было спонтанно, словно по наитию. Лина вся отдалась ритму красивой мелодии. Плавные движения перекликались с музыкой. Чувства вели их обоих. Она словно порхала в пространстве и даже не удивилась, когда Филипп подхватил её за талию, правда перед этим шепнул ей на ухо: «Расслабься. Доверься мне», и закружил её под дружные вопли гостей.

Позже Лина узнала, как долго Эла натаскивала Филиппа, чуть ли не две недели подряд репетировала с ним этот танец. И всё для того чтобы сделать Лине сюрприз, сразить в самое сердце. И это было лучшим, самым запоминающимся свадебным подарком! Их вальс закончился жарким поцелуем и овациями гостей.

И теперь их ждала страстная ночь любви.

Всё же права была Эла, что разлучила Лину и Филиппа на целые сутки. Было ощущение таинства, волшебства, чего-то трепетного, до замирания сердца волнующего. А может они, наконец, осознали, что созданы друг для друга? Как две половинки одной жизни. И их любовь на века…

Они лежали в постели, словно островок дремлющего счастья, посреди бескрайнего космоса, и льнули друг к другу, разомлевшие от ласк и недавней близости.

— Лин, ты просто… просто… — Филипп прослезился и Лина прижалась губами к его солоноватой коже, интуитивно почувствовав то, о чём он хочет сказать. — Ты поверила в меня, согласилась идти по жизни вместе со мной. А ведь времени прошло совсем не много. Полгода — не срок для наркомана. И кажется отец обо всём догадывается.

Лина какое-то время молчала, от этих слов в её груди защемило, в душе всколыхнулся страх, но она остановила поток непрошеных мыслей и будто плёнку в памяти отмотала, вспомнив один эпизод.

— А помнишь, как в детстве ты запускал воздушного змея, и как потом сражался с ним под крики ребят? А змей был упрямый, ветер уносил его в небо, но ты не сдавался, боролся и победил. Я знаю, это было непросто. В какой-то момент мне показалось, что змей утянет тебя за собой в небо, но ты оказался сильнее. Ты выстоял! И это был знак!

— Знак? — Филипп озадаченно вздохнул. — Как голубь, который бился в твоё окно?

Лина улыбнулась, припомнив их первое свидание и разговор про голубей.

— Да, нужно обращать внимание на знаки вселенной, подсказки рядом, они предсказывают будущее, и помогают нам не терять веры в себя.

— Смешная ты, но кажется, что есть смысл в твоих словах. Я и сам начинаю верить.

* * *

Когда все праздники были позади, потекли обычные деньки. После занятий Лина неслась домой на Кудринскую, с одним лишь желанием увидеть Филиппа. Душа ликовала от лёгкости и ощущения свободы, она словно на крыльях летала.

Филипп, как примерный муж, перестал сбегать к парням в сквот, и теперь почти все вечера проводил дома с Линой.

Жизнь бурлила событиями и впечатлениями. Любовь не угасала, цвела. Она слагалась из улыбок и веселья, милых шалостей, пылких поцелуев и разговоров по душам.

Обычно по выходным Филипп врубал музыку, и они резвились вдвоём: танцевали, бегали по дому, уклоняясь от летящих подушек, и шутливо боролись.

Филипп всегда побеждал, сжимал Лину в крепких тисках, нёс на кровать и они любили друг друга до умопомрачения под звуки The Cure «Jast Like Heaven». У Филиппа была такая классная подборка музыки…

Их даже быт не заедал, всё им казалось забавной игрой. Они и обязанности распределили поровну: уборка была на Филиппе, готовка — на Лине.

Для удобства Эла подсказала ей несколько рецептов простых блюд, без особых хлопот и возни. Только-то и всего: замариновать куриную тушку на ночь и сунуть её в духовку, а получалось так, что пальчики оближешь.

Иногда в их дом вваливалась целая толпа друзей, среди которых были Макс и ребята из группы. Они устраивали весёлые посиделки с гитарами и пивом.

Лёха часто приходил к Филиппу, и теперь непонятно было, чей же Лёха друг. У Лины даже нотки ревности взыграли. Они с Филиппом закрывались в комнате, и пока Лина возилась на кухне или готовилась к устным предметам, облюбовав подоконник в спальне, что-то творили сообща. Из-за закрытой двери доносились звуки гитары и стук метронома. Однако на все вопросы: чем конкретно они занимаются, ни тот, ни другой не давали внятного ответа. Филипп и вовсе уводил разговор в сторону.

Конечно, у каждого было своё личное пространство. Большую часть свободного времени Лина проводила за роялем в белой гостиной. Филипп — в своей бывшей комнате. Теперь она использовалась им для учёбы и занятий хобби. В ней он готовился к экзамену и зависал в программах звукозаписи, находя интересные темы и сочиняя музыку.

По ночам, когда он засиживался за ноутбуком, Лина осторожно подбиралась ближе, прижималась к его спине, гладила напряжённые плечи и, не стесняясь признаний, увлекала его за собой. Она любила и не скрывала этого, открыто любовалась своим мужем, его совершенным лицом, улыбкой. Она находила его слишком красивым и, кажется, даже ревновала к воображаемым девчонкам. И сама ругала себя за