Желанное сокровище орков - Мира Влади

– Ты в порядке? – спросил он с волнением, и я кивнула, прижимаясь к нему сильнее, вдыхая ставший уже родным запах.

Кирон подошёл с другой стороны, его пальцы коснулись моих волос, осторожно убирая их с лица, и я почувствовала, как его прикосновение снимает остатки напряжения.

– Ты была такой храброй, шайра, – прошептал он, и в его золотых глазах была не просто гордость, а глубокая, искренняя любовь. – Говорила об этом месте, как о своем доме...

– Так и есть, – прошептала я, отстраняясь и глядя на них обоих, чувствуя, как их присутствие заполняет пустоту, что жила во мне годами. – Вы дали мне всё, чего у меня никогда не было — семью, любовь, место, где я нужна.

Мила подбежала ко мне, её тёмные волосы растрепались, но глаза сияли облегчением и радостью.

– Эйвери, ты сумасшедшая, но я тобой горжусь! – сказала она, обнимая меня так крепко, что я чуть не задохнулась.

Её тепло, её смех вернули меня к реальности, и я улыбнулась, несмотря на слёзы, чувствуя, как племя, эти люди и орки, становятся частью меня.

Сегодня день нашей свадьбы и ничто не сможет омрачить его или испортить. Не ждать же нам следующего полнолуния?!

-19-

Все племя собралось у арки, высеченной из древнего камня. Она словно возвышалась над поляной и её резные узоры, переплетения листьев, когтей и звёзд, сияли в отблесках костров, словно оживая под взглядом луны.

Костры пылали ярче, чем когда-либо, их пламя, жадное и живое, танцевало, отражаясь в тёмных водах реки, что текла неподалёку, создавая иллюзию, будто звёзды спустились на землю.

Небо над нами было усыпано мириадами звёзд, их холодный, чистый свет казался благословением, молчаливым одобрением этого момента, который изменил мою жизнь навсегда.

Барабаны били мягкий, торжественный ритм, их глубокий, пульсирующий звук отдавался в моей груди, как второе сердце, соединяя меня с племенем, с землёй, с Кироном и Рагнаром.

Я смотрела на лица орков и людей вокруг. Мужчин, чьи глаза сияли гордостью, женщин, чьи улыбки были полны тепла, и детей, чей смех звенел, как колокольчики, пока они бегали между взрослыми.

Они смотрели на меня не как на чужачку, а как на свою. На шайру их вождей. Это чувство принадлежности, такое новое и хрупкое, наполнило меня теплом, которое я не могла описать, но которое ощущала каждой клеточкой тела.

Я шла к арке, мои босые ноги касались прохладных камней, а шёлковое платье, струящееся, как вода, мягко шуршало с каждым шагом. Сердце бешено колотилось не от страха, а от предвкушения, от счастья, которое казалось слишком большим, чтобы поместиться во мне.

Кирон и Рагнар ждали меня у арки, их высокие фигуры были величественными в тёмных туниках. Узоры, вышитые золотыми нитями, поблескивали в свете огня.

Кирон выглядел как воплощение света и мудрости, его лицо светилось любовью, мягкой, но такой мощной, что я чувствовала её даже на расстоянии. Он протянул мне руку, его пальцы были тёплыми, сильными, и когда наши взгляды встретились, он улыбнулся. Той улыбкой, что всегда заставляла меня чувствовать себя невесомой, как будто я могла взлететь.

Рагнар стоял рядом, его тёмные глаза были полны обещания и верности. Он взял мою вторую руку, его ладонь была чуть шершавой, но такой родной, и я знала, что он никогда не отпустит меня и всегда защитит.

Их любовь, такая разная, но такая совершенная в своей гармонии, окутывала меня, как пламя костров, согревая и защищая.

Старейшина племени, орчиха с седыми косами, что спускались до пояса, и мудрыми глазами, в которых отражались годы, начала церемонию.

Её лицо, покрытое морщинами, было строгим, а голос звучал как древняя песня, вплетаясь в ритм барабанов, усиливая его, наполняя воздух магией.

– Кирон, Рагнар, Эйвери, вы стоите под звёздами, чтобы стать единым целым, – нараспев проговорила она, и её слова эхом отозвались в моём сердце. – Кирон, сын человеческой и орчьей крови, ты несёшь мудрость и свет, как река, что питает землю. Рагнар, сын орков, ты несёшь силу и верность, как скала, что стоит вечно. Эйвери, шайра, ты — их сердце, их мост между мирами, их свет во тьме. Клянитесь любить, защищать и быть едиными, пока звёзды сияют над вами.

Кирон заговорил первым. Он смотрел прямо мне в глаза, и я чувствовала, как его слова проникают в мою душу, обещая вечность.

– Я клянусь, Эйвери, быть твоей опорой, твоим светом, твоей радостью. Я буду защищать тебя и наш дом до последнего вздоха, и даже за его пределами, если звёзды позволят.

Голос его дрогнул на последнем слове, и я увидела, как его глаза блестят, не от света костров, а от эмоций, которые он редко показывал.

Рагнар сжал мою руку сильнее, его пальцы дрожали, и я почувствовала, как его сила, обычно такая непоколебимая, смешивается с уязвимостью, которую он открывал только мне.

Его голос был глубоким, но в нём сквозила нежность, от которой моё сердце замирало.

– Я клянусь, Эйвери, быть твоей силой, твоим щитом, твоей душой. Никто и ничто не разлучит нас — ни время, ни смерть, ни боги. Ты мой свет, и я буду беречь тебя вечно.

Слова его звучали как клятва, высеченная в камне, и я знала, что он сдержит её, даже если мир рухнет.

Я посмотрела на них, чувствуя, как слёзы счастья текут по моим щекам, горячие и солёные, оставляя влажные дорожки на коже. Мои руки дрожали в их ладонях, но я собрала всё своё мужество, всё тепло, что они вложили в меня, и прошептала, мой голос был слабым, но полным любви:

– Я клянусь любить вас, быть с вами, быть вашим светом. Вы — мой дом, моя семья, моя жизнь, и я никогда не покину вас, пока бьётся моё сердце.

Голос сорвался на последнем слоге, и я задохнулась, чувствуя, как их взгляды, их любовь окутывают меня.

Старейшина подняла ленту, сплетённую из кожи и трав, её узлы были крепкими, как их обещания, и начала обвязывать наши руки.

Её пальцы, натруженные годами, двигались ловко, и я чувствовала, как лента соединяет нас, не только физически, но и где-то глубже, в душе.

– Теперь вы — единое сердце, – сказала она громче и подняла наши связанные руки к звёздам, словно показывая их небу. – Пусть ваш союз будет вечным, как эти камни,