Вишенка 45. Сильным трусы не нужны - Мара Евгеника

– Ты.., – Пармонов тычет указательным пальцем в замысловатые вензеля.

Смотрю на него пристально. Намеренно держу паузу.

Решив ее прервать, снова пожимаю плечами и произношу медленно выделяя каждое слово:

– Да…Рисую… Мне так удобнее анализировать информацию.

В подтверждение беру рабочий ежедневник, что лежит на столе. Раскрываю и, показывая аналогичные рисунки, говорю:

- Видите эти записи? Вопросы еще ко мне есть? Продолжим? Или завершим? - акцент ставлю на последнем слове

Очень надеюсь на то, что Парамон ответит: “Да!” Но…

Парамонов лишь внимательно и выжидательно смотрит на меня.

Я тоже принципиально не отвожу взгляда от его пронзительно синих глаз, в которых периодически вспыхивают искорки.

По их выражению и мимике лица понимаю: думает.

Очень надеюсь, что перевесит моя строптивость.

Может, это и слишком самоуверенно с моей стороны. Но…

Знаю точно, как ужасно мужчин раздражает и злит женская поперечность.

Эта черта характера прямо выбивает почву из-под ног мужской самоуверенности. Но…

Увы и ах! Мои надежды рушатся, как карточный домик.

Павел Кириллович, кинув на меня взгляд полный арктического льда, снова начинает говорить.

История его фиктивного брака, несмотря на свою банальность, меня все же цепляет.

Парамон, рассказывая, старается скрыть свои истинные эмоции. Но…

В каждом его слове я слышу боль, обиду, разочарование, злость…

Пока он говорит, накидываю штрихами атрибуты истории: красавицу принцессу, хитрого старика-короля, ветхий замок, пустые сундуки, Робин Гуда и слитки золота.

Слушая Парамонова, думаю: “И как же ты, крученый и продуманный, умудрился попасть в такой крутой разводняк. Не иначе, как все же хотел большой и светлой любви. Но… Принцесса и голый-король разыграли иной финал. Парамоша, по странной теории невероятности в этом заведомо гнилом мезальянсе оказался золотой каретой, которую дряхлеющий король вместе со своей ушлой принцессой решили превратить в тыкву…”

Когда папаша ейный помер, принцесска, как наследница разводного договора, вознамерилась взять свой страйк. Потому как, как только все слитки золота перейдут к ней, принц окажется и не принцем вовсе.

Здесь как в игре “Меткий стрелок”.

Можно попасть в яблочко, а можно и промазать.

И он, азартный Парамоша, промазал! Принцесса оказалась не глупой овцой, а волчицей, которая может за золотого тельца порвать и завалить любого.

И вот я снова думаю над коллизиями жизни.

Все банально до изжоги. История прямо карты, деньги, два ствола. Но…

Мне понятен и не понятен Парамонов.

Ведь пять лет назад он уже не был юношей безусым.

Хотя, о чем это я! Основная масса современных мужчин в сорок - еще мальчики-кобельки.

И все же, брак трещит и рушится из-за золотого тельца! Женушке нужны деньги принца!

Рисую кошелек с монетами, так обозначая болевую точку - деньги.

Переносицей чувствую Парамоша во мне сверлит дыру.

Отрываю себя от увлекательного занятия. Поднимаю голову и тут же ловлю взгляд пронзительных синих глаз, в которых сейчас вижу колотый лед.

- Извините, Павел, а Вы жену свою любите?

- К чему вопрос, Виктория? - кривится зло Парамон.

- Поверьте, я не задаю случайных вопросов, - ставлю “минус”...

– Я в этом не уверен, – раздраженно хмыкает Парамонов.

- Может, Вам, Павел Кириллович, поискать другого адвоката? - приподнимаю вопросительно бровь.

- Нет! Это не обсуждается! Моим адвокатом будешь только ты, Виктория. Я так сказал, - категорично заявляет Парамонов.

“Вау, как я могла упустить. Он же еще и повелитель по архетипу..,” – тут же пролетает в моем мозгу.

Глава 22

Утро. Будильник. Понедельник.

Понимаю: надо вставать. Но…

Нет ни сил, ни желания. Приоткрыв веки, смотрю на часы на стене.

Позволяю себе полежать еще пять минут.

Лишь только стрелка пробегает отведенное ей время, чуть ли не за волосы вытаскиваю свое тельце из теплой постели.

Причину своего охрененного состояния не стояния знаю точно.

Это бурный вечер пятницы с подружками и пол дня субботы в компании Парамоши.

Радует лишь то, что воскресенье я провела с пользой для тела и души.

Сначала утром ментальными пинками и подзатыльниками загнала себя в фитнес центр. После посетила салон красоты прелестницы Музы Карпович*.

Вернувшись домой во второй половине дня, отключив телефон, сидела и готовилась к заседанию суда.

Вечером за ради релакса мозга в обнимку со своим британским величеством Цилиусом под его мурчание смотрела тупую комедию.

Спать легла рано. Но…

Долго не могла уснуть. Думала, то о бывшем Витьке Маслове, то о Парамонове.

Первый мне уже кажется полным ушлепком и мерзким прилипалой, которому я сама все эти годы позволяла паразитировать рядом со мной. Но…

Если с бывшим все более или менее понятно. То…

Мысли о господине Парамонове вызывают у меня массу вопросов и эмоций на грани.

Думая о нем, я чувствую себя эквилибристом, который ходит по тонкому канату над пропастью.

Игривая, азартная, сложная, деспотичная и наглая натура Павлика Кирилловича меня пугает и притягивает.

Еще примагничивает его сексуальная брутальность и харизма.

И как бы я не пыжилась в отрицании, этот чертов Парамоша мне нравится до мокрых трусов.

И в отличие от меня он не корчит из себя того, кем не является.

Просто демонстрирует все свое так, как оно есть, дескать: “Да, вот такой я пятак червонный! Хочешь пробуй на зуб!”

И меня подкупает его искренность и открытость.

И что самое неприятное для меня: я об этом чертовом Парамоше думаю - часто и много.

Выезжая с парковки после судебного заседания, которое традиционно затянулось, прямо гоню от себя раздражающие меня мысли.

Даже радуюсь звонку помощника Ульянова.

- Виктория Вольдемаровна, добрый день! Вас требует шеф. Я напомнила ему, что Вы в суде, - тоном заговорщика сообщает Елена. - Но… Владимир Ильич отчего-то не в настроении. Велел позвонить вам и сообщить, что ждет Вас в бюро.

Завершив разговор, чертыхаюсь по поводу мужского шовинизма.

Попыхтев и высказав несколько стройных матерных синтаксических конструкций, еду в бюро.

Скинув в кабинете легкий кожаный кардиган, беру папку с документами и иду к ВладИчу.

В приемной Елена как-то странно на меня смотрит, но ничего не говорит.

Ульянов меня встречает холодно. Делает вид, что внимательно изучает документы, что лежат перед ним.

Выдержав паузу, подробно расспрашивает о судебном заседании и делах, которые в программе уже помечены красным.

После завершения моего доклада ВладИч неожиданно задает вопрос, которым ставит меня в тупик:

- Ну, о чем Вы договорились с твоим новым клиентом?

- О ком ты, Вов, поясни. Я не экстрасенс. Не