Прошла любовь? - Галина Осень

У Маши глаз выпал. Ромка вёл себя абсолютно нагло, но в рамках. Причём, как взрослый, на равных с этими людьми. Ясно показывая, что не ценит и не уважает их личности. «Нажил себе врагов, — мелькнула мысль. — Не простят».

— Мы не любовники, парень, не выдумывай! — шумно выдохнул Загребной. — Мы друзья Марии Семёновны, и Светлана Алексеевна сейчас снимет с вас показания об этом вопиющем случае похищения. Прошу в мой кабинет!

Загребной пропустил их вперёд, при этом обнял Машу за талию, когда она проходила мимо, и довольно ощутимо прижал к своему телу

— Что вы делаете?! — возмутилась было Маша, но Загребной прижал палец к губам, призывая к молчанию.

Они как раз вышли на лестницу, и внизу увидели Поливанова. Сдвинув брови и расставив ноги, как будто готовился к схватке, он с видимой угрозой наблюдал за их появлением. И объятия Загребного тут точно были лишними. Но, кажется, Тимофей не обратил внимания на эти телодвижения. Он вообще вёл себя как захватчик чужой территории. Показательно, что за его спиной напряжённо ждал команды чуть ли не взвод охраны.

— Мария, Роман! — рык Тимофея разнёсся по всему дому. — Ко мне!

У Маши даже мысли не возникло сопротивляться. Наоборот, ухватив сына за руку, она буквально слетела с лестницы вместе с Романом, и они встали за спиной мужа. Только здесь Маша почувствовала защиту и безопасность за все эти дни. Как ни крути, но на Тимофея надежды было больше, чем на хозяина базы.

Охрана Тимофея рассредоточилась по первому этажу и перекрыла лестницу и двери. Ненавязчиво всем дали понять, кто тут диктует условия. Загребной и пикнуть не успел, как перед Машей появился известный журналист и оператор с камерой. Съёмка велась буквально на ходу и все попали в кадр. Логотип одного из главных каналов заставил всех присутствующих соблюдать нормы поведения. Тимофей приказал:

— Мария, чётко, подробно изложи что, где и как произошло. Роман, дополнишь рассказ матери. Не мямлить! Говорить только по делу без слёз и эмоций. Это для следствия, — объяснил Тимофей уже чуть мягче.

И странно: никто не возмутился его поведением, не оспорил его приказы. Даже хозяин дома. Но Маша заметила, как заходили желваки на холёном лице Загребного и пальцы его рук непроизвольно сжались в кулаки.

Зампрокурора тоже не возмущалась, хотя недовольно морщила нос и демонстрировала скептическую ухмылку.

Правда, при первых же словах Маши про парковку торгового центра и чёрный гелендваген, женщина ощутимо насторожилась и бросила предупреждающий взгляд на Загребного. И до Маши дошло: эта дама — представитель закона, якобы, — здесь не для того, чтобы помочь им с Ромкой, а для того, чтобы выгородить Загребного. Если потребуется.

А потребуется теперь совершенно точно. Потому что опрос ведётся стороной Тимофея, да ещё и публично. Кто его знает, может, и с прямой трансляцией. Поэтому никто не рыпается.

Маша уже гораздо увереннее продолжила рассказ, под конец пояснив, что их освободил Загребной буквально перед появлением Тимофея.

— Да-да, мы видели вертолёт господина Загребного на лётном поле, — подтвердил иронично Тимофей. — Он очень торопился нас опередить. У него даже получилось.

— Пап, — Ромка подал голос, — они нас силой грузили в гелик. Но я одному успел втащить, чтобы жизнь мёдом не казалась. Лица запомнил и могу опознать, если потребуется. Но здесь не видел тех, кто на нас напал.

Парни из охраны Тимофея разулыбались одобрительно. Многие из них Ромку знали и даже тренировались с ним. А Маша отметила про себя, что сын назвал Тимофея папой, а отцом.

— Ясно, — Тимофей шагнул к Загребному. — Будешь отрицать свою причастность? Гелик твой, машину пробили по базе.

— Буду отрицать, — нагло ощерился Загребной. — Мало ли кто мог угнать мою машину и совершить преступление! Ты меня не прижмёшь, а я тебя уделаю по полной. Ксения беременна!

— Если и так, то не от меня, — равнодушно бросил Тимофей. — Светлана Алексеевна, вы отдадите приказ о задержании гражданина Загребного или мы подождём вашего шефа? Насколько я понимаю, похищение и удержание в неволе, как минимум, по пять лет за каждое действие. Итого десять. Стоило оно того господин Загребной?

— Ты! — хозяин базы дёрнулся к Поливанову, но его грубо остановил охранник. — Ты труп! — брызгал слюной Загребной. — Я тебя размажу!

— А камера пишет, — невозмутимо заметил Тимофей. — Мы наблюдаем явную угрозу жизни и здоровью.

Он издевался над бывшим партнёром, а тот в бессильной злобе только ярился.

— Всё! Концерт окончен, — распорядился Тимофей. — Парни, грузите их в наш вертолёт. Госпожа Быкова, вы с кем?

— С вами, — процедила зампрокурора.

Начались перемещения, суета, и Маша с Ромкой отошли в сторону, чтобы не мешать.

— Мария, — тон Тимофея был по-прежнему сух и официален. — Вы, конечно, можете вернуться в квартиру, но обеспечить вашу безопасность в городе будет сложно. Предлагаю временно поселиться в нашем доме. Он хорошо защищён. На занятия Романа будет возить водитель. Тебя на работу тоже.

Маша застыла, не зная, как реагировать на это предложение. С одной стороны — да. Безопасность — это важно. Особенно Ромкина. С другой стороны… Там же несколько месяцев жила его любовница! Как-то паршиво всё выглядит…

Глава 10

Маша уже хотела отказаться, но её опередил Ромка.

— Пап, а там клининг был после твоей … подруги?

Понятно было, что Ромка хотел выразиться грубее, но сдержался. Удивительно, но Тимофей не оскорбился, или сделал вид, что всё нормально. Совершенно спокойно ответил:

— Клининг был и уже не раз. Никаких следов Ксении в доме не осталось. Вы можете занять любые комнаты, — развернулся и отошёл к своему начбезу.

Маше почему-то сразу стало неуютно под взглядами посторонних и особенно под взглядом Загребного, которого окружили охранники, но ещё не отвели на посадку. Ромка заметил её состояние и обнял за плечи.

— Ничего, мам, прорвёмся! У папы на самом деле безопаснее. Мало ли что…

— Конечно, — односложно согласилась Маша.

Её раздирали сейчас противоречивые чувства. Обида и злость на мужа за измену и предательство, с одной стороны. И, с другой, благодарность и признательность за спасение и защиту.

Однако одновременно с этим Маша понимала, что как бы ни велика была её благодарность за сейчас, простить мужа за прошлое, она не сможет.

А вот сын, кажется, готов простить отца. И как с этим быть? Маша искоса взглянула на Романа. Тот так и стоял рядом, обнимая её, но уже отвернулся и переговаривался со знакомым охранником отца, делился событиями их опасных приключений и скромно