Прошла любовь? - Галина Осень

— Маша! — в комнату вернулся муж. — Пойдёмте, наш вертолёт готов!

Взял Машу за руку и быстро повёл к вертолёту, уже вращающему лопастями. Он делал это не показушно, а естественно, поэтому сопротивляться было бы смешно. Когда все устроились, муж склонился к её уху и. перекрывая шум механизмов, прокричал:

— Нам надо поговорить, когда прилетим!

Маша только кивнула. Кричать не было смысла. И понимала, что разговор будет не только о любовной интрижке. Что ж, посмотрим…

В городе, вернее, в пригороде, оказались через два часа. Загребной не сильно соврал: погодные условия действительно были неблагоприятными. Но они же не помешали прилететь самому Загребному, да и Поливанову. Значит, насчёт полиции Загребной просто соврал. Маша надеялась, что Тимофей всё расскажет.

— Маша, вы есть хотите? — уже дома Тимофей постарался создать им уют. — У меня сейчас нет повара и вообще обслуги, кроме охраны, и я просто оформляю доставку. Скажите, что вам заказать?

— Я бы поел плотненько, — стал стесняться Роман. — Там готовили мужики однообразно и невкусно, признался он.

— Я ничего не хочу, — отказалась Маша.

Ей кусок в горло не лез от волнения.

— Понятно.

Тимофей сделал заказ и предложил:

— Привезут примерно через полчаса, можете пока принять душ и переодеться. Ваши вещи здесь есть.

— Хорошо, — быстро согласилась Маша.

Переодеться было бы здорово. Не сговариваясь они с Ромкой пошли к бывшим гостевым комнатам на первом этаже. Даже не посмотрели в сторону лестницы, которая вела на второй, хозяйский, этаж. Оба чувствовали себя в бывшем родном доме посторонними людьми.

Гостевые были готовы, а вещи внесли вслед за ними. Это означало, что изначально Тимофей приготовил им другие комнаты на втором этаже. Может быть, те же, в которых они жили раньше. Но не угадал.

Ромка уже ушёл к себе в душ, а Маша всё стояла посреди гостевой, привыкая к реальности. У неё было странное чувство дежавю: знакомое место, но какое-то новое, чужое. И уже не вызывают ностальгии привычные вещи, которых, кстати, осталось совсем мало. Всё здесь было уже не её, не Машино.

Куда-то исчез резной столик из гостиной, торшер с мягким абажуром, общие семейные фото. Ничто не напоминало здесь о прежней семье Тимофея, по крайней мере, в тех комнатах, которые она успела увидеть.

Пока Маша с Ромкой приводили себя в порядок, прибыла доставка. Тимофей сделал заказ не только на семью, но и на охрану. Он всегда был внимателен к служащим, этого не отнять. Однако ели они не в столовой, а на кухне. Заморачиваться с сервировкой хозяин не стал.

Маша усмехнулась про себя. Раньше Тимофей даже одну чашечку кофе пил только за обеденным столом, считая моветоном есть наспех на кухне.

— Ром, ты можешь пойти к себе, а нам с мамой надо поговорить, — откровенно предложил он сыну.

— Только не сделай хуже, пап. — по-взрослому ответил Роман. — Сейчас у вас всё висит на ниточке.

Маша внимательно взглянула на сына. Она поняла, что для него отец снова стал героем, спасателем, примером. Вопрос: нужно ли с этим бороться?

— Маш, пройдём в кабинет, — позвал её Тимофей и тяжело вздохнул. Похоже, для него разговор будет нелёгким. — Я знаю, что сильно виноват перед тобой и Ромкой, — Тимофей плотно закрыл дверь. — И я хочу всё исправить, Маш.

— Что тут можно исправить, Тимофей? — тихо выдохнула Маша. — Уже всё случилось. Ты же не можешь стереть мне память, чтобы я забыла эти два месяца?

Эту девицу в нашем доме и в нашей спальне?

Её угрозы…

— Угрозы?! — вскинулся Тимофей.

— А ты думаешь, твоя пассия — безобидная зайка? — с иронией бросила Маша. — Нет, она та ещё зубастая хищница. Пришла ко мне в офис и потребовала развода, потому что ваш ребёнок не может родиться вне брака! — Машу снова затрясло от воспоминаний.

— Что-о?! Явилась в офис?! Сучка! Прости, Маш, я не знал.

Тимофей даже побелел от гнева. Ведь он предупреждал эту тварюшку, чтобы не совалась к его семье! Не поняла с одного раза. Ладно, он повторит так, чтобы поняли оба: и отец и дочь! Но сейчас он хотел говорить о другом.

— Маш, мы с тобой не подавали на развод…

— Ещё не поздно, — хмыкнула перебивая жена.

— Нет, подожди! Я не к тому! Не подавали и хорошо! Я оформил городскую квартиру юридически на вас с Ромой. Кроме того, Роману купил хорошую двушку в центре. Будет восемнадцать — может переезжать, если захочет. В твою контору купил десять новых мощных ноутбуков и новую офисную технику: принтеры, сканеры, хорошую кофемашину, интерактивную доску и мебель в переговорную…

— Кхм, кхм, — закашлялась Маша, невольно перебивая Тимофея. — Зачем?! — хрипло прокаркала, сражённая таким аттракционом невиданной щедрости.

— Почему нет? — пожал плечами муж. — Вижу, что ты бьёшься, как рыба об лёд, решил немного поддержать. Потому что могу, и тебя это ни к чему не обязывает! Скажешь, когда подвести? У меня всё оборудование на складе.

— Не стоит! Не надо. Тимофей! Компьютеры у нас, конечно, не новые и не последних моделей, но пока тянут. Будем менять по мере необходимости. Техника тоже пока работает. Но, знаешь, от доски не откажусь! Очень удобная вещь для отчётов и презентаций, — заметила Маша, видя, как нахмурился Тимофей на её отказ.

— Маш, ну что ты, как маленькая! Сказал же: ни к чему не обязывает! Да и куплено уже, не пропадать же добру!

— Нет, Тимофей. — пересилила зарождающуюся жалость Мария. — За доску я с тобой рассчитаюсь, а всё остальное оставь себе, продай или отдай на благотворительность. Всё! — подняла она руку, готовясь отбивать возражения мужа. — Если у тебя всё, я пойду!

— Нет. Постой! Подожди, Маш! Да что ты бежишь от меня?!

Тимофей подошёл ближе. Практически вплотную. Взял её лицо в руки и буквально заставил смотреть в свои глаза.

— Прости, — тихо прошептал. — Прости меня, Машуня! Я всё понял! Клянусь, ты не пожалеешь, если поверишь мне вновь! Я думал, прошла любовь, но, Машка, как же я был не прав! Я люблю тебя, понимаешь?! Люблю! И чем дальше, тем сильнее! Прости!

Он уткнулся носом в её волосы и тяжело дышал. Маше на момент показалось, что даже может заплакать. Она застыла, не в силах шелохнуться. Сердце её откликалось на каждое слово, на каждое горячее признание, нежное касание рук, на губы, которые беззастенчиво уже целовали её макушку. Но…

Разум диктовал совсем другое. Она помнила, очень хорошо помнила слова Тимофея там, в ресторане.

— Наш брак изжил себя… я устал и хочу свободы… ты задушила меня своей заботой…

А раз