Я буду сверху - Мария Зайцева

– Ну так эту проблему можно решить!

– Отстань со своими фантазиями, блин. Пошли в душ, отведу тебя, а то упадешь по дороге.

– Это не фантазии! Надо рассказать Платону! И он решит!

– Дура, – с искренней злостью отвечаю я, пиная эту овечку коленом в зад для придания скорости и направления, – нужны ему мои проблемы!

– Не вижу ничего такого страшного, – заплетающимся языком отвечает Вера, глядя в сторону и не двигаясь с места. – Не, ну я серьёзно, сейчас мы напишем Платону, и он решит вопрос.

– Да иди ты нахрен со своим Платоном.

– Хорошо, не хочешь Платону, напиши папе. Тому… Другому… Один же представился твоим папой, он знает имя, отчество и фамилию, вот пусть решает вопрос с отчимом, зато и посмотришь, какой это папа.

– А если это Жорик?

– Вот и посмотришь… Ик… Проверишь…

Я так задумываюсь над внезапным предложением Верки, что выпускаю ее из рук. Подруга, оставшись без поддержки, стоит, качаясь, словно тонкая березка на ветру, и смотрит куда-то в сторону.

– Слушай, а ты права! – вынужденно признаю я некоторую логичность ее пьяной идеи.

– Да, я во всём права, – торжественно отвечает Верка, – потому что все женщины – идеальные существа, главное – понять это. У меня астральная связь со вселенной. Я открыла чакры и вижу всё, что касается счастья и добра, – после этих слов она делает неуверенный шаг к своей кровати и падает туда, мгновенно забываясь пьяным сном.

Нормально её так Платоша накачал.

Чакры прямо с душой открылись, смотрю…

Пару минут наблюдаю, как идеальное существо пускает пьяные пузыри в подушку и со вздохом отворачиваюсь.

Ладно… Поверим вселенной, да?

Я нахожу сообщение, которое прислал мне неизвестный мужчина, называвшийся моим отцом. Задумчиво перечитываю, прикидывая, может это быть Жорик или нет. Скорее, ведь, нет, чем да. Слишком уж стили написания разные…

Ну, посмотрим…

Набиваю быстро текст, пока не передумала:

«Папа, мне угрожают. Отчим хочет приехать ко мне в общежитие, отобрать последние деньги, изнасиловать и убить. Помоги! Спаси!»

И отправляю без зазрения совести.

Вот сейчас и будем выяснять, что к чему, кто здесь папа. Кто здесь близкий, а кто нет.

Глава 14

Какое-то время тупо пялюсь на экран, ожидая реакции… Хоть какой-то.

Но сообщение остается непрочитанным, и, в итоге, мне надоедает просто тратить время впустую. Отшвыриваю телефон, падаю обратно на матрас, смотрю в потолок.

На соседней кровати мирно храпит Верка. Вот ведь зараза какая, а!

Так меня подставила!

И с Платошей тоже… Сдала меня по-полной, дура. Как теперь в глаза ему смотреть, когда в универе случайно увижу?

И без того было позорище нереальное. Что первая встреча, что дальше… Напрягает меня такая динамика.

С каждым разом что-то все позорней и позорней…

Спать уже не хочется, да и под Веркины рулады не вырубишься, по опыту знаю, что эту звездень из пушки не поднимешь, до утра мне теперь концерт обеспечен.

Встаю, чтоб попить воды, минуту раздумываю, сгонять ли в душ или ну его нафиг, просто лечь спать. И посматриваю на экран телефона периодически. Он темный. Н-да, не обнадеживает вообще.

Ну вот что делать с этими мужиками? Когда не надо, написывает, папаша новоявленный. А когда помощь требуется, даже не читает сообщения. Может, начало увидел во всплывающем окне и слился к чертям? Тоже вариант…

Топаю к кровати, чтоб проверить, что я там в первом предложении такого написала, что мужчину испугала вусмерть, как вдруг слышу тихий стук в окно.

А мы на втором этаже живем, вообще-то.

Воры, что ли? Что у нас воровать, кроме несохранившейся девственности?

Пока раздумываю и тупо таращусь на окно, пытаясь за плотной занавеской рассмотреть хотя бы очертания того бесстрашного, что либо умеет летать, либо владеет навыком скалолазанья, стук повторяется еще раз.

Иду к окну, распахиваю штору… И открывааю рот от изумления.

С улицы на меня смотрит и лыбится во все тридцать два Платон!

На автомате распахиваю окно, и он как-то очень ловко, невыносимо профессиональным паркурным движением проскальзывает в комнату! Ну да, а кто-то говорил, что никакого паркура… Пиздит, как дышит. Во всем, похоже.

– Привет, Соник, – Платон широко улыбается, настолько лучезарно и заразительно, что я едва сдерживаюсь, чтоб не ответить ему. Обаятельный гад!

Правда, это очарование все равно не помогает ему особо, потому что в ступор я впадать не собираюсь, от лап, уже протянувшихся ко мне, уворачиваюсь и, чуть покосившись на храпящую Верку, сурово спрашиваю:

– Что это за цирк?

– Это не цирк, Соник, это – театр, – отвечает Платон, тормозя, когда понимает, что обнимашки ему в ближайшее время не светят. Опять улыбается, осматривает меня, и глаза, лукавые, веселые, вспыхивают голодным мужским интересом.

Мне мгновенно хочется прикрыться, хотя ничего провокационного в моем домашнем костюмчике нет. Шорты и футболка, как у всех. И это я еще хорошо, что успела переодеться чисто на автомате, когда пришла в комнату после неудачного свидания, с внезапным сексом, рестораном и шикарной финалочкой в виде лап моего неслучившегося парня на жопе моей подруги.

Понятно, что девушка на стрессе не может выглядеть привлекательно, так что нечего тут самцовый интерес демонстрировать. Бесит только еще больше.

– Не согласна, – резко отвечаю я, – в театре нет клоунов.

– Да, там только герои… – кивает Платон, с характерными ролями. Комедия, там… Драма…

– У тебя комедия? – идиотский разговор абсолютно. И такое ощущение, что Платон тоже это понимает. И вообще несет фигню, не задумываясь над словами.

Потому что в реальности мы не словами говорим… Вообще не словами.

И эти два уровня нашей беседы даже не пересекаются в пространстве. Как параллельные прямые.

– Нет, драма.

Шаг ко мне, глаза чуть сужены, в них такой голод, что опаляет щеки. С ума сошел… С чего вдруг этот цирк? Мы сегодня только сексом занимались, не может повести настолько сильно за такое короткое время…

– Фигню говоришь. Где ты и где драма?

Шаг назад, сдерживаюсь, что не начать беспомощно оглядываться в поисках защиты. Ее нет, этой защиты, мы одни тут. Веркин пьяный труп на кровати – не в счет. Ее даже пожар не поднимет сейчас. А пожар будет, судя по взгляду Платона.

– Да вот одна вкусная девочка морозится, фигню говорит… Драма, сплошная драма…

Шаг ко мне. Руки из карманов вынимает, показательно по бокам вытягивает, типа, безопасно все. Ага, знаю я, как оно безопасно… Лапы длинные, как у медведя. Облапит, не вздохнешь…

И почему