Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

ещё раз, ещё… Волна поднималась выше и выше, захлёстывая сознание. Альфа, чувствуя, что Эльфи находится на грани, ускорился и его член ходил как поршень, задевая и стимулируя внутренности попки сильнее и сильнее, кровь прилила к анусу Эльфи и он стал гораздо уже и тем самым плотнее обхватывая работающий член. Погружаясь на полную глубину он достигал входа во влагалище, рядом с которым была и матка, скользил по смазке и на обратном пути задевал простату, снова погружался, опять задевал простату и в самом низу, пройдя влагалище, касался матки. Волна наслаждения захлестнула Эльфи полностью, он беспорядочно дёргался в твёрдых и нежных объятиях альфы, ещё… ещё… И вдруг внизу живота взорвалась звезда, обжигая нервные окончания белым огнём сразу нескольких оргазмов — простата сжалась выталкивая из себя секрет и пропихивая его через семенной бугорок, следом влагалище охватило альфовский член и, не желая отпускать, доило и доило его, само наполняясь наслаждением и даря его члену, который вдруг напрягся и затвердел так, что сравнился с каменным пестиком (Эльфи видел такие в замковой кухне), а затем член напрягся и выплеснул горячую сперму, которой так жаждало разогретое влагалище, и оно с благодарностью приняло в себя всё, втянуло и требовало ещё и ещё, член альфы дёргался, выплёскиваясь и задевал простату омеги, а та, в свою очередь, попав в резонанс с влагалищем, попеременно с ним накрывало оргазмами худенькое тело омеги, заставляя его дёргаться и метаться в железных нежных объятиях альфы…

Эльфи застонал и несколько раз непроизвольно дёрнулся под моими руками. Я убрал руки от его головы и омега облегчённо выдохнув расслабился. Запах спермы достиг моего носа. Кончил! Тихонько встав, я вытащил из стеллажа с бельём какое-то полотенчико и, приподняв одеяло, засунул его между ног Эльфи. Ну вот, кончил. Пускай спит. Печка почти прогорела, угли переливались красным светом, а я, увлёкшись созданием сна для Эльфи, совсем забыл подбросить новую партию дров. Навёрстывая упущенное, я закинул всё, что осталось в печь и огонь, получив новую порцию пищи, загудел, разгораясь и наполняя дом блаженным теплом.

Н-да… Вот и потрахались… Я, закинув руки за голову размышлял о содеянном…

Тук-тук, тук, тук, тук. Вдруг раздалось снаружи по стене возле которой стоял топчан и лежали мы с Эльфи.

Тук-тук-тук. Тук-тук. Теперь уже стучали по противоположной стене.

Я насторожился. Шарик зажигать не стал. Машка, задремавшая было возле Веника, подняла голову, потом вскочила и, выгнув спинку, зашипела и заворчала руладами, встопорщив хвостишко ламповым ёршиком.

Глава XL

Я перешёл на энергетическое зрение и увидел через бревенчатую стену, испещрённую слабо светящимися рунами, здоровенный, около двух с половиной метров силуэт двуногого существа, почти без шеи и с длинными, до колен, ручищами.

— Гуу! Вахоо! — выдохнул клуб пара здоровенный почти человек, стоя у лабаза из которого завлекательно пахло мясом.

Почесал волосатую, покрытую густой рыжевато-чёрной шестью грудь.

Я, в тулупе на голое тело, едва успев натянуть сапоги, выскочил на веранду с баклером и своим «джедайским» мечом.

Никого. Перешёл на энергетическое зрение. Вот он!

Светящийся силуэт здоровенной прямоходящей обезьяны стоял у лабаза и, судя по всему, намеревался нас ограбить.

— Пошёл! — заорал я, энергично махнув руками.

Обезьян опять шумно выдохнул, проявился и обернулся ко мне.

— Ухо-ох! — выдал он и я почувствовал как бы небольшое давление на мозг.

— Кыш! — я громко хлопнул руками, пытаясь прогнать незваного гостя.

Давление увеличилось и обезьян вдруг пропал. Я быстро перешёл на энергетическое зрение и снова увидел силуэт. Обезьян не уходил. Я перебрался ближе к нему и снова махнул на него рукой, пытаясь прогнать. Обезьян удивился, чуть отошёл, но уходить не желал.

«Уходи! Это моё!» — протелепатировал я ему.

Обезьян дрогнул, склонил голову набок и пристально смотрел на меня, по-прежнему не выходя из невидимости.

Ага, телепатию он понимает и принимает.

«Чего надо?» — строго вопросил я.

Сумбур образов, картинок посыпался на мою голову. Зимний лес, деревья… Он кого-то ловит… Не поймал… Хочет есть… А тут пахнет… Самка-самец, дай… Есть хочу — едва оформилась во что-то осмысленное просьба обезьяна.

Это кто тут самка-самец? Я-а?! Ты у меня сейчас сам станешь самкой-самцом!.. — возмутился я данной мне характеристикой. Возмущённо попыхтев ещё немного, я чуть остыл и задумался: а действительно, кто я такой? Самка-самец и есть. Здесь все омеги такие… и других, к сожалению, нет.

Ладно. Чёрт с тобой! Я открыл дверцу лабаза, вытащил лосиный окорок и, разрезав его вдоль своим мечом, выдал обезьяну ту половину в которой была кость. Тот, довольно ухая, ухватил мясо за торчащий мосол и полез по склону оврага вверх, не обращая внимания на сделанные мной ступеньки. Силён!

Эй, погоди… я окликнул обезьяна телепатией. Остановившись на полдороге обезьян обернулся и ко мне снова устремилась череда образов. Доволен… предвкушает как поест, а потом… бабу бы… Хэх! Мне бы самому бабу бы, да где её взять. А вот обезьян знает где… Куда-то в сторòну гор, на юг… там пещеры… самки есть свободные… молодые… идти только далеко…

«А как сам-то ты здесь оказался?» — задал я вопрос и обезьян меня не понял. «Откуда ты здесь?» — переформулировал я тот же вопрос.

Так… шёл и шёл… море хотел посмотреть…, тоска…, на море тюлени, птицы, есть что пожрать… самка его… перестала быть, хм, странная формулировка, это о чём он? Ко мне пришёл образ лежащей на земле такой же как он сам двуногой заросшей шерстью обезьяны только чуть светлее…, волосы на голове длинные, морда чуть посимпатичнее, что ли?.. и… и… здоровенные сиськи разъехались в сторòны по бокам лежащего тела…, как же она с таким богатством и перестала быть?.. руки обезьяна наваливают на неё ветки… А, умерла, — догадался я.

… перестала быть… — снова пояснил он.

«У тебя имя есть?», — спросил я.

Обезьян не понял.

«Ты кто?», — протелепатировал я.

«Ухоо», — пришёл ответ.

«А она?», — задал я вопрос о мёртвой обезьяне.

«Эхи перестала быть», — ответил Ухоо, — «болела», — ко мне пришёл образ похудевшей, кашляющей Эхи, — «Ухоо плакал, много плакал. Эхи перестала быть…» — поделился горем обезьян.

«Пойду», — протелепатировал он мне напоследок.

«Погоди, давай поймаем кого-нибудь, надолго хватит», — пожалел я обезьяна.

«Самка-самец добрый. Ухоо подождёт. Поймаем», — обрадовался Ухоо.

Я быстро вернулся в дом, огладил топорщящуюся Машку. Эльфи спал. Проверил Веника. Оделся потеплее и снова вышел наружу, задвинув телекинезом внутренний засов.

Всеохватная медитация, проведённая мной прямо в овраге около дома, показала сравнительно недалеко наличие здоровенного секача. Кабан, чутко шевеля ушами и похрюкивая от