Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

Лёля оцепенела, когда Мокошь надела амулет ей на шею. Очень нежным, тёплым прикосновение Мокоши было, а пахло от неё луговыми цветами. И почему боги Родову сестру сторонились? А ещё никогда раньше Лёля украшений не носила, и она невольно залюбовалась тем, как блестит серебряная монетка поверх платья белого. Увидела бы Благослава, как пить дать выпросила бы поносить. Лёля всё ещё разглядывала подарок, когда Мокошь продолжила:

— Если почувствуешь, что смерть близка, монеткой этой откупиться сможешь. Но только один раз, посему используй дар мой с умом и при себе держи. Потеряешь, вторую не дам.

Лёля оторвалась от соцерцания волшебной монетки и молча посмотрела на добрую наставницу, недоумевая, чем заслужила такую заботу. Мокошь столько о жизни в Яви ей рассказала, сколько она в доме своём и за сотню лет не узнала бы. И отговаривать от бегства не стала, хоть и предупредила, что не цветами путь её устлан будет. И, главное, имя Догоды Мокошь произнесла спокойно, точно и не было проклято оно в Прави.

— Обычно после подарков дорогих слова благодарности звучат, но привыкла я уже, что ты немеешь, как зверёк перепуганный. — На лице Мокоши вновь появилась дружелюбная ухмылка. — Второй же мой дар…

Мокошь щёлкнула пальцами, и откуда-то из недр нитяных прыгнул ей на ладонь маленький клубочек. Лёля резко воздух втянула, цвет его увидав. Такой же, как на платке Нянюшкином, цвет крови! Цвет, которого в Прави не существовало!

— Что это, Мокошь великая, откуда нить такая у вас? — забормотала она, разглядывая диковинный клубок в руках богини.

— А, это нить судьбы твоей. — Мокошь выглядела так, словно искренне наслаждалась Лёлиной растерянностью. — В Явь попадёшь, поймёшь, отчего цвет у неё такой. Правь — пятно безликое по сравнению с многоцветьем Яви. Много открытий тебя ждёт, я даже завидую.

— Может, и вы со мной в Явь спуститесь? Я вам помогать буду, честно-честно. А то одной мне боязно как-то. Да и как врата отворить? Я ж без батюшкиного благословения бежала…

— Да что мне батюшка твой? Силён он, да не сильнее Мокоши. Но не меня, милый зайчонок, путь долгий зовёт, — с грустью в глазах Мокошь провела костяшками пальцев по Лёлиной щеке так, как иногда это делала Нянюшка. — Ты не бойся, два дара моих тебя выручат. И мы с тобой свидимся ещё. А пока, как спустишься с крыльца, брось клубок наземь и за ним ступай. Он тебя прямиком к вратам и выведет. Давно я вас благословила, отворятся они. — Лёля нахмурилась и переспросить хотела, уточнить, почему Мокошь сказала «вас», но верховная богиня уже поднялась на ноги. — Пошли же, долгие проводы — лишние слёзы.

Быстрыми шагами Мокошь поспешила к лестнице, а Лёля торопливо побежала следом, перед этим спрятав драгоценную монетку под ворот платья и крепко сжав в кулаке клубочек цвета необыкновенного.

— А там, за вратами… — Лёля сбивалась с дыхания, стараясь не задеть нити с ткацкого станка и поспеть за Мокошью, которая обогнала ее, двигаясь плавно, точно плывя над полом. — Куда потом следовать?

— Куда сердце велит, — не оборачиваясь, бросила Мокошь. — Явь велика, нежданно не кончится. Спеши, отец твой прознал, что нет тебя, ощущаю гнев его. Лес Сварога не пропустит, кругами водить будет, но я ссориться с ним не хочу. Общее дело у нас — Правь защищать.

Лёля много чего могла бы спросить, но чувствовала, что Мокошь на разговоры не настроена. Да ей и самой казалась, что напряжён лес, не беззаботен, как раньше. Птичьи трели замолкли, небо потемнело, будто вуалью полупрозрачной его заволокло. Деревья стояли ровнёхонько, точно солдаты с пиками, не играли под ветром, как обычно.

— Беги, быстроногий оленёнок, пока Сварог лес мой не потревожил. Ничего не бойся, просто верь. В Рода верь, в меня, сестру его, в Велеса, брата нашего третьего. — Мокошь остановилась на нижней ступени лестницы и, притянув Лёлю к себе, крепко обняла. — Беги, пока не пострадали вы оба. Ну же!

Мощный порыв ветра оторвал Лёлю от Мокоши, длинные светлые волосы богини взметнулись, серые глаза властно сверкнули с красивого лица. Резким движением Мокошь вложила Лёле в руки её узелок с припасами. От неожиданности Лёля выронила заветный клубок, и он тут же устремился вдаль, сначала по тропинке каменной, затем едва видной яркой линией среди высокой травы, а после пропал меж деревьями.

Лёля бросилась по следу ускользающей нити, но на конце тропы остановилась и обернулась.

— Спасибо вам, Мокошь Великая! От всего сердца спасибо! — Лёля отвесила покровительнице глубокий поклон. — Я когда-нибудь вернусь, снова гостьей вашей буду. По собственной воле вернусь.

Что-то ответила ей Мокошь, шевельнулись губы богини прекрасной, но Лёля не услышала ответ, заглушённый очередным порывом ветра. Ледяной ветер прошёл сквозь одежду и толкнул Лёлю в сторону чащи. И она побежала.

* * *

Петлял клубок среди кустарника, но с глаз не пропадал. Диво, конечно, — где это писано, чтобы нитей клубочек жизнью своей жил, но Лёля столько чудес уже повидала, что ничему не удивлялась. Одной рукой прижимала она на бегу к груди узелок с пожитками, второй — юбку придерживала. Как-то раз обернулась Лёля, но терема богатого среди деревьев не увидела. То ли исчез он, густым лесом заслонённый, то ли скрыла Мокошь пристанище своё от глаз непосвящённых.

Наверное, и с проходом в Явь так же, подумалось Лёле. Найти его лишь тому можно, кем не праздное любопытство движет, а кто на самом деле решимости полон между мирами пройти. И значит это, что она врата непременно отыщет. Жалела Лёля только о том, что напоследок не склонилась пред Царь-древом, помощи Рода в деле своём не испросила. После знакомства с Мокошью будто бы ближе стал к ней Бог-творец.

За думами она и не заметила, как деревья расступились. Только рядом всё в серебре было, и вдруг — поляна. Нет, даже полянка небольшая. Как раз такая, чтобы дверь в мир иной уместить. Лёля остановилась и обмерла. Будто веником еловым обдало её от макушки до пят. Врата. Те самые, сомнений и быть не могло.

Клубочек, из судьбы Лёлиной смотанный, в нить превратился, одну-единственную, и путь он указывал между створок приоткрытых, кованных, узорчатых, точно кружево чёрное. Лёля несмело сделала два шага и запрокинула голову. Род Всемогущий, до чего же высоки врата в Явь! Кажется, росточков её четыре, а то и пять уместить бы могли! Колонны из тёмного камня по обеим сторонам от створок выглядели древними, словно само Древо мироздания. Рисунки на них были выбиты али