Король - Тиффани Райз

Зажжённая сигарета.

Щелчок кнута.

Сигарета больше не горит.

Кинг держал в руке окурок, рассеченный надвое.

— Еще вопросы? — спросил Сорен с высокомерно вздернутой бровью.

Кингсли указал на кнут, указал на свою руку, указал на Сорена…

— Ты можешь научить меня этому?

— Я отвечу на твои вопросы, как только ты ответишь на мои.

Сорен положил кнут на постель и подошел к Кингсли. Он поднял руки к лицу Кингсли и поднял его веки.

— Какие вопросы? — спросил Кингсли, пытаясь моргнуть.

— Почему ты пахнешь как койка в борделе? Почему у тебя за поясом пистолет? И самый важный, под какой наркотой ты сейчас?

Глава 9

Когда у Кингсли были сомнения, он трахался.

И с тех пор, как Сорен поймал его на употреблении наркотиков, он утопал в сомнениях. А сейчас он утопал в теле Блейз, в идеально превосходном теле. Она совершила ошибку, выглядя слишком привлекательной сегодня, когда остановилась возле его кабинета пожелать доброго утра. Но она не жаловалась, когда он запустил свои руки под ее юбку, и определенно не жаловалась сейчас, оседлав его на большом кожаном кресле.

— Ты сегодня в хорошем настроении, — сказал Блейз и расстегнула ему воротник. Она опустила голову и поцеловала его в губы, в шею.

— Ты на мне. Конечно, я в хорошем настроении. — Его пальцы скользили по ее горлу и вниз в декольте.

— Если бы ты был внутри меня, настроение было бы еще лучше.

— Ты уверена? — спросил Кингсли. Его руки скользнули под ее юбку и помассировали нежные бедра.

— Есть только один способ узнать, не так ли? — Блейз прикусила мочку его уха и прошептала. — S'il vous plait, monsieur7.

— Ну раз ты так мило просишь…

Блейз рассмеялась, когда Кингсли встал без предупреждения и усадил ее на край своего стола. Он задрал ее юбку, и Блейз напряглась.

— Что-то не так, chouchou? — поинтересовался он.

— Мне нравится эта юбка. Просто не порви ее. Пожалуйста?

— Если порву, я ее тебе возмещу.

— Она принадлежала Бетт Дэвис.

— Ты и твои наряды…

Кингсли стянул девушку со стола и развернул спиной к себе. Осторожно, чтобы не разорвать винтажную ткань, он расстегнул молнию и опустил юбку по ее ногам. Она вышла из нее, и он положил вещь на спинку стула.

— На тебе есть еще что-нибудь, принадлежавшее мертвой актрисе?

— Все что на мне или во мне — легкая добыча.

— Хорошо. — Кингсли разорвал ее трусики, но оставил чулки и подвязки. Затем он резко ее шлепнул по обнаженной попке, достаточно сильно, чтобы Блейз взвизгнула. Он любил этот звук. Он шлепнул еще раз, в этот раз сильнее, затем щелкнул подвязкой пояса для чулок по бедру. Ее кожа красиво розовела. Но он предпочитал красный, так что шлепнул еще раз.

— Ты дьявол, — сказала Блейз, опустив голову и дыша через боль. — Как ты делаешь простой шлепок таким болезненным?

— Практика, — ответил Кингсли, ударив ее снова. — И ты знаешь, что тебе это нравится.

— Ненавижу.

— Уверена? — Кингсли развел ее бедра и проник в нее пальцем. — Это не похоже на ненависть ко мне.

Внутри она была влажной, очень влажной и горячей.

— Моя киска тебя любит. Другие части меня сейчас тебя ненавидят.

— Другие части? — Кинг обнял ее за талию и прижал ладонь к набухшему клитору. Он нежно потер его.

— Ладно… может, не каждая часть, — выдохнула Блейз. Она прижалась к столу, пока он ласкал ее, одной рукой внутри, другой снаружи. Он добавил третий палец в ее лоно и раскрыл его для себя. Блейз издала стон удовольствия, который, скорее всего, услышали все в доме. Хорошо. Он не потрудился запереть кабинет. Неспособность Блейз оставаться тихой во время секса работала лучше, чем любой галстук на дверной ручке.

— Где моя камера, когда она так нужна? — спросил Кингсли и толкнулся глубже в ее тело, пока внутренние мышцы не сжали его. — У нас сейчас получилось бы отличное кино.

— Как тебе такая поза? — Блейз еще шире развела ноги, предоставляя лучший обзор на свои прелести.

— Très jolie8, - ответил он с благодарностью. — Но это еще больше улучшит картинку.

— Что именно?

Кингсли поднял ее и усадил на стол. Он снял с нее блузку и бюстгальтер и раздвинул ее бедра. Теперь на ней не было ничего кроме чулок, подвязок и пары туфель на шпильках. Кингсли восхищался ее телом, таким открытым и готовым для него.

— Parfait9.

Кингсли расстегнул брюки и погладил свою эрекцию. Он потерся влажной головкой своего члена о клитор Блейз. Она застонала и приподняла бедра.

— Хочешь, чтобы я начала умолять о нем, не так ли? — спросила она.

— Разве я не всегда так делаю?

— Всегда, — согласилась девушка. — Пожалуйста, трахни меня.

— Недостаточно хорошо

Блейз блаженно выдохнула:

— Пожалуйста, monsieur, трахни меня. Ты самый красивый мужчина в Нью-Йорке и, вероятно, в ближайших трех штатах.

— Это что-то новенькое.

— Я обожаю твои волосы, их мягкость и твои темные глаза. И у тебя самые сексуальные руки на свете.

— Руки?

— Мне нравятся руки, — ответила Блейз. — Это девчачьи штучки.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Эм… люблю твой акцент, твой член великолепен, и, если ты вскоре не засунешь его в меня, я заплачу и испорчу макияж, и все из-за тебя, так что, пожалуйста, трахни меня сейчас, прямо сейчас, в эту же секунду, или, клянусь Богу, я забуду, что в этих отношениях я сабмиссив.

Кингсли погрузился в нее одним резким выпадом. Блейз запрокинула голову и приподняла бедра со стола, полностью принимая его. Кинг вышел и снова пронзил ее. Он обхватил ее грудь руками, слегка пощипывая соски, а ее тело извивалось под ним. Внутри она была горячей и достаточно влажной, чтобы слышать, как он двигается. Он смотрел, как трахает ее. Подушечкой большого пальца Кинг помассировал место, где соединялись их тела. Блейз напряглась от удовольствия и ухватилась за край стола, чтобы удержаться. Ее кожа раскраснелась, соски затвердели. Внутри нее и вокруг него она пульсировала от нарастающего оргазма.

Сейчас он был просто телом. Чистым сексом. Он не думал, не помнил, не нуждался, не сомневался в себе, потому что его не существовало, не во время секса. Он бы трахался постоянно, если бы мог. Что угодно, чтобы не подпускать воспоминания. Что угодно, чтобы держать мир в страхе.

Быстрым движением руки, Кингсли подтянул Блейз к краю стола. Он развела бедра, шире и ближе к груди. Когда она оказалась максимально широко открытой, а он максимально глубоко внутри, мужчина приказал кончить для него. Она схватила его за