Не пара - Галина Осень

- Аренду не потянули.

Поля сникла. Если те не потянули, кто изначально туда стремился, то она и вовсе не потянет. У неё и бизнеса ещё нет в полной мере, только разрешительные документы. И неизвестно, как пойдёт.

- Эй, Полинка, что такое? – пошутил Тимофей. – Те не потянули, а ты потянешь.

- Уверены?

- Ну, да. Я оплатил ему первый год. А там видно будет, - невозмутимо отозвался Тимофей.

- Но… зачем?! Ты же меня не знаешь! А вдруг я… не смогу отдать, - закончила трагическим шёпотом.

- Не тороплю, когда сможешь – тогда отдашь, раз такая принципиальная. Но вообще я хотел просто порадовать свою женщину.

- Свою… хгм… женщину?! – поперхнулась Полина. – Но … когда я ею стала?

- Сразу, как увидел! – отчеканил Гаврилов. – Заходит ко мне такая милая крошка, красивыми глазками хлопает. Ну, как тут не обратить на неё внимание?! Поль, - уже серьёзным тоном заметил Гаврилов. – Мы взрослые люди. И ты прекрасно понимаешь, что если мужчине ничего не жалко для женщины, то эта женщина для него много значит.

Полина покраснела, как мак. Да что такое?! Взрослая сорокалетняя женщина, а ведётся на этого мачо, как сопливая малолетка. Но захотелось подыграть мужчине, немного подначить.

- И сильно много значу? – стрельнула классическим треугольником: в угол, на нос, на предмет.

Гаврилов на это легко рассмеялся, притянул её к себе, зажал в объятьях и горячо прошептал на ухо:

- До хрена много, Полинка… какая же ты … Полинка…

Медленно, тягуче, с намёком на большее начал обцеловывать лицо, шею, грудь. Полина таяла. Боже, как давно она, оказывается, не испытывала мужской ласки. Как её тело соскучилось, раз она сейчас беззастенчиво льнула к Тимофею с молчаливой просьбой – не останавливаться.

- Ти-мо-фей…, - с придыханием шептала ему в губы.

- Да, моя милая, да… Я твой Тимофей… весь твой…

- Но нам сейчас нельзя, - усилием воли отодвинулась от мужчины Поля.

- Я помню, моя хорошая, помню… Держусь из последних сил… Но когда твой развод состоится, пощады не жди!

Потом они поужинали в кафе. Опять целовались в машине и к дому Полины подъехали уже в сумерках. Договорились, что подниматься Тимофей не будет, а увидятся они завтра в новом офисе Полины. Полина зашла в подъезд, а Гаврилов решил подождать, когда в её окнах загорится свет.

Пять-десять-пятнадцать минут никакого света! Столько долго ни один лифт не поднимается. Тимофей чертыхнулся и, подгоняемый тревогой, рванул к подъезду. Он всё увидел сразу.

Полина лежала на боку на площадке первого этажа в шаге от лифта. Под головой растекалось пятно крови. В углу в стороне от лифта сидела на корточках Мельникова Стефания. Её била крупная дрожь, а побелевшие губы беспрерывно шептали:

- Я не хотела… не хотела… она сама…

Между ней и Полиной валялся травматический пистолет.

Гаврилов вначале подобрал пистолет, взяв его рукой обмотанной носовым платком, затем склонился над Полей. Приложил пальцы к артерии. Пульс был, но Полина была без сознания.

Быстро набрал скорую и полицию. Покрывать и выгораживать эту идиотку Мельникову не собирался. Не маленький ребёнок, понимает, что делает. Пусть отвечает.

Метнулся к машине. У него в аптечке был нашатырь, но в этом случае он не помог. Полина в себя не приходила. Тимофей страшно оскалился и повернулся к дрожащей Мельниковой.

- Я тебя урою, сучка, если с Полей будет беда непоправимая.

Но та, похоже, и сама была в шоке, потому что не реагировала на его угрозу, а только повторяла:

- Я не хотела… я не хотела… она сама…

Скорая и полиция подъехали одновременно. Полину Тимофей на руках донёс до машины, поражаясь про себя, какой лёгкой оказалась его женщина. Хотел ехать с ними, но тормознула полиция.

- Господин Гаврилов, пара вопросов по задержанной.

Скрепя сердце, Тимофей проводил взглядом скорую, и повернулся к лейтенанту. Они были знакомы, но слишком близко и придерживались пока официального тона.

- Господин Гаврилов, женщина твердит, что невиновна…

- Виновна! Полина в совершенно здоровом состоянии вошла в подъезд, а через десять минут я увидел её раненую и без сознания. Кстати, вот пистолет, которым пользовалась задержанная. Там только её отпечатки. Я брал его платком. В подъезде есть камеры, я потребую снимки. И. да, я адвокат Полины Матвеевны, – наконец догадался официально представиться Гаврилов.

Полицейские сразу отступили. Репутация Гаврилова-адвоката всем была известна. Мельникову погрузили в дежурный уазик и отбыли в участок, предварительно оставив Тимофею номер телефона.

Всё! Теперь он мог ехать за Полиной.

***

По дороге в участок Мельникова начала постепенно приходить в себя, и теперь с ужасом осознавала что надела, что будет с ней, с отцом, с Германом…

- И всё из-за неё! – со злостью выкрикнула в пустоту.

Сейчас думала, зачем она стащила у Германа пистолет? Хотела только попугать, а вышло… Она и стрелять-то не умеет, и пистолет держала второй раз в жизни. За-чеем…

Следователь её спросил о том же.

- Зачем вы напали на гражданку Некрасову? Расскажите подробно, как это случилось?

- Я не знаю… я не хотела…

- Из зависти, наверное, - подначил лейтенант, и Стефанию прорвало от обиды.

- Какая зависть?! Кому там завидовать?! Просто я не потерплю такого пренебрежительного отношения ко мне! Я не какая-то там случайная девка. Я дочь уважаемого бизнесмена – Николая Мельникова. А Герман сегодня меня обидел!

- Герман это?,,

- Герман Викторович Некрасов, владелец «Триумфа», мой жених.

- Постойте, как ваш жених, если его жена, судя по документам, Полина Некрасова, в которую вы стреляли?!

- Я не стреляла! То есть стреляла но не попала. И она ему не жена. Они разводятся! Герман не любит её! Не любит! А она всё время крутится перед ним и соблазняет!

- А господин Гаврилов сказал, что Некрасова – его женщина, - открыто усмехнулся лейтенант.

- Ну и что?! Ей это не мешает соблазнять моего Германа!

- Так, вернёмся к происшествию. Продолжайте!

- Мы с Германом вернулись в загородный дом, и он заперся в кабинете. А мне стало обидно. Когда Герман уснул, я взяла его пистолет из сейфа и поехала в город. Я только хотела напугать и всё! Чтобы она от нас отстала. Но её ещё не было дома. Я решила подождать в подъезде.

- Как прошли без ключа?

- Кто-то выходил, а я зашла. Ничего сложного. Ждала