(не) Родная дочурка для мэра - Лена Лорен

— Если вы и меня вздумали подкупить, то у вас ничегошеньки выйдет, — с угрюмым видом брюзжу в ответ и беру Катю за руку, устремляясь на второй этаж.

— А как же обед? Как же солянка и салат? — Богдан вопрошает нам вслед как ни в чем не бывало.

— Отобедайте как-нибудь без нас. И передайте Валерию, чтобы он отправился в Белокуриху за бабушкиными ключами. Мы с Катей уезжаем!

Глава 13

Я залетаю в комнату, мечтая помыться в ванной. Хочется смыть с себя всю эту грязь, в которой Богдан меня вымазал.

Семьей он просит его притвориться! Нас, первых встречных! Ради каких-то жалких выборов!

Да как ему только наглости хватило обратиться ко мне с подобной просьбой? А еще на свидание приглашать?

Да уж лучше бы не приглашал и о симпатии даже не заикался бы! И так понятно, что искренности в его словах было ноль!

Таков был ход. Скорее всего, он думал, что после всего этого я непременно потеряю голову и втрескаюсь в него по уши. Но я не какая-то там наивная девчонка, готовая по первому зову мужчины броситься в омут с головой.

— Мамуль, а ты поиграешь со мной? Тут и куколки есть, две — тебе и мне, — Катюша тянет меня за руку к кукольному домику, стоявшему около окна.

Бледно-розовый, вырезанный вручную, с детской мебелью внутри и кучей разных прибамбасов, от которых Катюша приходит в неописуемый восторг.

И глядя на ее искренние и живые эмоции, я просто не могу отказать ей в таком удовольствии.

— Хорошо, давай поиграем, но только недолго, нам нужно еще собираться, — отвечаю я и присаживаюсь на корточки рядом с домиком.

— А куда мы будем собираться? — с опаской интересуется Катя, передавая мне одну из куколок, а следом детскую расческу, как бы намекая, чтобы я сделала своей кукле новую прическу, пока она старательно заплетает косу своей.

— К бабушке вернемся.

— Но она же в крематории, — выдает она, немного подняв мне настроение.

— В санатории, дочур, — поправляю ее ласковым тоном. — Но уже завтра нам привезут ключи от бабушкиного дома и мы сможем поехать к ней. Просто понимаешь, здесь мы не можем больше оставаться, — аккуратно преподношу слова, стараясь не огорчить свое сокровище, а у самой злость к Богдану до сих пор бурлит в крови.

— Почему? Дядя Богдан нас вроде не выгоняет, и ты ему нравишься, — отмечает она с потухшими глазками, а затем кладет куклу на пол и с досадой смотрит на подарки, о которых она могла только мечтать. — Я хочу остаться здесь. Здесь мой домик и новые куклы. А у бабушки нет новых игрушек.

— Мы купим. Всё, что пожелаешь. Обещаю, солнц, — растрогавшись, я притягиваю к себе Катеньку, глажу по голове и чмокаю в нахмуренный лобик.

Катюша никогда не отличалась капризностью. Вот и сейчас она хоть и без особого желания, но соглашается пойти мне на уступки, печально при этом улыбнувшись:

— Хорошо, мамочка. Давай собираться.

Невыносимо больно огорчать собственное дитя, но иначе никак. Нельзя нам оставаться во владениях человека, который не гнушается вести нечестную игру.

Кто знает, может, и с нами он поступит так же нечестно. От него теперь можно всякое ожидать.

Я, конечно, признательна ему за то, что он не оставил нас в трудную минуту и приютил у себя, но теперь понимаю, что за всем этим стояли скрытые мотивы — Богдан искал личную выгоду, просчитывая ходы наперед. Поэтому будет лучше, если мы с Катей уедем, пока он не совершил очередной ход.

— Ты готова? — обращаюсь я к дочери, держа пакеты в руках.

— Угу, — уныло она кивает.

И только мы выходим из комнаты, как мой телефон начинает звонить. Опускаю пакеты на пол, достаю телефон из сумки и вижу на экране незнакомый номер.

— Алло, кто это? — отвечаю я настороженно.

— А ты угадай с одного раза, — узнаю я голос бабушки, и настроение сразу же взмывает до небес.

— Бабуль, как я рада тебя слышать! Ну как ты, рассказывай? Как отдыхается?

— Да бывало и получше, без огорода отдых совсем не тот, знаешь ли, — фыркает она в трубку. — Натуль, ты лучше расскажи мне, что это за молодой человек весь санаторий на уши поднял, чтобы подозвать меня к телефону?

Если я сейчас скажу бабушке, что Богдан — сын ее давнего знакомого, то бабуля начнет расспрашивать меня о нем. А о нем мне даже думать не хочется.

— Да никто. Просто знакомый, ничего особенного, — бросаю коротко, тая в себе раздражение к этому человеку. — Он отправит к тебе своего помощника за ключами.

— Ясно. А твой охламон где? — спрашивает она о Стёпке.

Так уж привыкла она его называть. Раньше я постоянно поправляла бабушку, а сейчас даже приятно слышать нечто подобное из уст родственницы.

— Понятия не имею. Мы разводимся.

— И правильно, только зря годы ему свои подарила, — проворчала бабуля, и я удивилась тому, что она не стала допрашивать меня о причине нашего расставания, словно ей было это неинтересно, но я-то знаю, как она любит промывать Стёпке косточки, а тут вдруг сразу сменила тему: — А по поводу ключей… Посеяла я их где-то. Все пожитки свои перевернула вверх дном, а ключи от дома так и не нашла. Небось выронила по дороге.

— Погоди, бабуль, а как же мы домой попадем? Мы не можем вернуться к Стёпке, — оторопела я вдруг.

— Придется подождать моего возвращения. Поживи пока у своего «просто знакомого». Как поняла, он человек надежный и вас в обиду не даст. Вот вернусь через десять дней, тогда и порешаем. А больше никак, Натуль. Ты у меня не прописана и фамилия у тебя другая, так что тебе даже мчсники тут не помогут.

Если б только знала бабуля, на что нас Катей обрекает этот «надежный» человек, то она мигом приехала бы сюда и скрутила его в бараний рог. Но мне совсем не улыбается обременять ее. Пусть отдыхает, оздоравливается. А я что-нибудь придумаю.

— Тогда жду тебя через десять дней. И звони почаще, хорошо, бабуль? Не теряйся, как в прошлый раз.

— Да я и не терялась, вообще-то. Я звонила